На этот раз Луна не было минут двадцать. Он появился не один — в его кабинет начали вносить скованных по рукам и ногам голых девушек. Трёх Демониц — одна без сознания, другая что-то бормочет и дёргает головой, а третья стеклянными глазами смотрит перед собой, а из её рта капает слюна.
— Это бракованные. Три…
Я махнул рукой, затыкая Луна. Подошёл к девушке, которая тупо смотрела перед собой. Глаза не синие, а тёмно-серые. Волосы чуть подлиннее. Но в остальном… Ира.
Я погладил её по щеке и хрипло спросил:
— Что с ней?
— У неё что-то не так с Атмой. Она… треснула.
Я разорвал верёвки, стягивающие запястья и стопы Иры, поднял её на руки и вышел из кабинета Луна. В голове шумело. Что стало с Ирой? Почему она не переродилась нормально? Это из-за того, что я был на Земле, когда она умерла?
Дорогу до комнаты я прошёл как в тумане. Принёс Иру к себе, позвал двух служанок-Эльфчарок и приказал им помыть её и одеть. Сел на стул и уставился в стену.
Только когда служанки доложили, что выполнили задание, я отмер.
Ира лежала на моей кровати и всё так же смотрела перед собой. Никакой осознанности во взгляде — ни капли эмоций. Как кукла.
Я опустился рядом.
— Ты меня слышишь? — зачем-то спросил я.
Ира не ответила.
— Твоя… Атма. Она пострадала. Не знаю, по какой причине.
Ира снова не ответила.
— Я постараюсь найти способ, как тебя вылечить.
Я поднялся. Верил ли я в своё обещание? Нет. Атма — это основа любого Демона. С повреждённой Атмой невозможно вести полноценную жизнь. Ира навсегда останется калекой…
Я встряхнул головой, хлопнул себя по щекам. В Мире Духов много чудес, нельзя сдаваться, даже не попытавшись. Я вытащил чёрную карту, которую дал мне Римуш, когда пригласил в клуб Космос. Римуш — Демон из Аде-Шумер, он Мастер Смерти. А кто лучше Ашурцев знает секреты души? Клуб Космос — это хорошая возможность, чтобы расспросить о проблеме Иры. Но на карте было пусто — ни даты, ни времени. Значит, собрание клуба ещё не скоро.
Я убрал карту и лёг на кровать рядом с Ирой. Несколько суток я не спал, и после недавних потрясений жутко хотелось хоть ненадолго уйти в забытие…
Но я не смог уснуть. Встал, включил приставку и отправился в Тихую Комнату. Оттуда — на Землю.
— Г-господин! — слуга вздрогнул. — Подождите немного!
Он выбежал из кассетной комнаты. Я вздохнул, подтянул к себе ближайший стул и сел.
Через пару минут дверь рывком открылась, в комнату вбежал взъерошенный Костя. Увидев меня, он зарычал и кинулся в драку.
— Ты угробил мою дочь! Кх… — Костя осел на пол — я врезал ему под дых.
— Тише ты. Успокойся. Твою дочь арестовали, её везли в исследовательскую лабораторию, в столицу. Я попытался её спасти, но она погибла.
— Урод, — сипло зарычал Костя.
— Ира в Аду. Она жива. Я её уже нашёл.
Тело Кости расслабилось, он завалился набок. Так и лежал минут десять, приходя в себя.
— То, что ты сказал, — правда? — тихо спросил он.
— Да. Ира жива и здорова. Я взял её под защиту.
— Можешь привести её?
— Нет. Я пока слишком слаб. Не умею переносить с собой других людей.
Костя не ответил. Я встал и активировал Зед-Атму, создавая портал.
— Мне пора. Я позабочусь об Ире. Когда появится возможность — приведу её. Со мной она будет в безопасности, обещаю.
Я телепортировался обратно в Тихую Комнату. Где часа два просто стоял и смотрел в пустоту. Почему-то вспомнилось моё пятнадцатилетие. Как всегда, я заснул дома и проснулся в другом месте — в военном лагере смертных. Меня спеленали и много дней пытали, пытаясь узнать, как я проник на секретную базу.
Самой жестокой среди дознавателей была молодая девушка лет двадцати пяти. Она отрубала мне пальцы, вырезала куски мяса, прижигала раны. А ещё ей нравилось бить меня по голове молотком и наблюдать, как Тело Куклы восстанавливается. Как вмятина в черепе медленно выравнивается. Она это обожала.
В какой-то момент эта девушка потеряла бдительность — она думала, что уже давно сошёл с ума. И тогда я свернул ей шею.
Дознавательница оказалась любимой дочерью генерала, и мне пришлось минут тридцать наблюдать, как старик рыдает над её телом. Там же, на полу пыточной, он умер от горя.
Я встряхнул головой, отгоняя воспоминания. Сейчас не время рефлексировать. За свою жизнь я прошёл через невероятные страдания и десятки раз был на краю гибели. И сейчас — просто очередная сложность, не более. Я всё расскажу Свете, буду с ней максимально честен.
Облака, Небесный Грот.