– Ты похорошела за два года. – изволит сыпать комплиментами подонок. – Повзрослела.
– Давайте обойдемся без этого, – сглатываю я ком в горле.
– Неужели тебе не хочется получить удовольствие? – Буйный придвигается поближе, берет меня за руку. – Не хочется комплиментов от настоящего мужчины?
Его ладонь теплая, сухая и шершавая, точно на ринге время проводит…
– Нет. От вас мне ничего не нужно. Делайте быстрей, что задумали и отпустите меня!
– Ты вся трясешься, – ухмыляется Буйный, – и руки ледяные у тебя. Иди ко мне, я согрею.
Мне нужно покориться. Тем более Артур настроен скорее игриво, чем агрессивно. Мне бы молча принимать от него «ухаживания», но нет, я держусь из последних сил.
Буйный тем временем приобнимает меня, привлекает к себе. Водитель за рулем покорно ждет, пока хозяин даст разрешение на поездку.
– Ну что ты вся такая холодная, замороженная постоянно? – тискает меня Буйный, – Неужели разогреть тебя так сложно? Я ведь люблю сложные задачи, ты же знаешь!
Хорошо, что я в пальто и Буйному довольно сложно добраться до открытых участков кожи, но все равно все мое тело кипятком горит от его прикосновений даже через ткань.
– Прекрати сопротивляться, Снежная Королева, оттай уже наконец! – начинает заводиться Буйный, видя, что я впадаю в то же самое состояние что и два года назад: безразличное не сопротивление.
Я и правда замерзаю, леденею, закрываюсь от него ментально, но внешне это проявляется лишь в моем безучастии в его объятиях.
– Я могу доставить тебе удовольствие, Птицына! – жарко шепчет мне на ушко Буйный, прикусывая его. – И в тот раз мог бы, если бы ты не изображала из себя ледяную статую!!!
Сердечная боль достигает своего апогея. И страх за Арсения, незнание того, что произошло с сыночком, и отчего мне звонила няня. А еще иррациональный мистический ужас перед повторной беременностью от Буйного… тогда таблетка не сработала, а контрацептив порвался… в этот раз все может быть точно так же. И мне снова рожать от Артура второго ребенка?! С больным сердцем? А если он отберет у меня обоих детей? В общем, от ужаса я превращаюсь в деревянную заиндевевшую на морозе статую.
– Нет… – выдыхаю из последних сил в губы Буйного, которые уже оказались около моих.
– Что, нет?! – со злостью, смешанной с удивлением отпрянывает мужчина от меня.
– Отпустите меня…
– Ты дура, да?! – оттирает чувственные губы от поцелуя со мной Артур. – Тебе что, трудно подчиниться?
– Я… – хватаюсь за сердце, – я не буду вам подчиняться. Никогда!
– Ты потеряешь бизнес! – Артур хватает руку, коей я пытаюсь прикрыть изнывающее сердце, и сильно сдавливает ее.
У него на лице такое искреннее разочарование! Такое неверие и удивление, что можно подумать, что я – первая девушка на Земле, посмевшая отказать ему.
– Ты потеряешь все в этом городе! Я не дам тебе житья!
– Это… это мы еще посмотрим. – тихо возражаю я, а он бешено вращает белками глаз, обжигая взглядом мои губы, глаза и шею, неприкрытую шарфом.
– Ни на одну приличную должность тебя не возьмут! – цедит он каждое слово. – А любое твое новое дело я лично размажу под ногами!
Его голос, от которого у меня волоски дыбом встают, низкий, вибрирующий, его запах чистого звериного мускуса, свежей хвои и кардамона проникают на подкорку, записывая скорее ощущения, нежели его слова.
– Отпустите меня. – повторяю из последних сил.
– Разблокируй машину! – следует приказ Буйного. – А ты птичка, тащи документы на передачу бизнеса! И помни: житья тебе в этом городе не будет!
Артур Буйный
Я вообще эту бабу не понимаю. Я что, изверг какой-то? Почему она так тщательно избегает меня? Почему боится близости? Ну ежу понятно, что женский организм устроен таким образом, что первый раз не может быть без боли! Разве я виноват в том, что стал у нее первым мужчиной?! Я виновен только в том, что не доставил ей удовольствия. Не был чУток, возможно где-то, невнимателен. Но меня можно понять! Такой облом не каждый раз случается!
Она согласилась на все мои условия, а потом безучастно смотрела в потолок, когда я пытался ее разогреть. Я пытался привести ее в чувство грубыми словами (ведь многие девушки тащатся от такого), но не действиями, и вообще, по-моему, мы оба слишком зациклились на том разе. Было и было. А теперь она готова потерять все, лишь бы не быть со мной.
Наверно она обиделась на таблетку. Точно. Иной причины я не вижу. На мне порвалась защита, и я поступил как любой нормальный мужик. Нам обоим не нужны были последствия этой ночи. И ей, в первую очередь. Я отправил водителя в аптеку и дал ей выпить экстренную контрацепцию. Все. Больше я ее не трогал. На что тут можно так смертельно обижаться?! На то, что я предотвратил нежеланную беременность?! Ну не глупо ли?