Так и есть. Низкие крыши пристроек, и основное строение самого дома, и большое помещение сарая, в котором, предположительно, все еще стоял сломанный пресс. Возможно, его можно было бы заставить снова работать.
Они проделали долгий обходной путь, чтобы подойти с открытого луга к парадной двери.
Там они обнаружили, что приглашение Лестара было принято. Девять палаток были установлены на лугу, настолько идеально выровненные, насколько позволяли случайные изгороди. Восемь соседних шатров образовывали квадрат, а шатер принцессы Настойи стоял в центре.
С ее хитрыми манерами и при всем заблаговременном предупреждении этого контингента Скроу Кандела должна была знать, что он придет. Тем не менее, она казалась удивленной.
Удивленная и взволнованная, крупная и медлительная, с лицом еще более красным, чем предполагал ее естественный цвет. Возможно, проблемы с кровяным давлением? Или она экспериментировала с местными румянами?
Он осторожно приблизился к ней — как будто она была юной послушницей, а не невестой с фермы. Он взял ее руки и сжал их, и обнаружил, что даже сейчас не знает, что чувствует. “Я облетел весь мир”, - сказал он.
“Добро пожаловать домой из этого мира”. Ее лицо было опущено, как будто она стеснялась. Новая застенчивость.
”Кандела, - сказал он, - приходил ли сюда парень по имени Трисм?“ Она взглянула на него из-под нахмуренных бровей. “Он сказал, что ты спросишь о нем. Я не могла быть уверена в нем; он казался каким-то солдатом. Ну, теперь ты спросил, и сразу же. Хотя я думала, ты сначала спросишь, все ли со мной в порядке! Все эти гости, а я в таком состоянии!”
“Конечно — конечно. Но я вижу, что с тобой все в порядке. И я не знаю, выжил ли Трисм.”
“Ну, он это сделал”, - коротко сказала она. “О, Лестар”, - продолжила она, ее голос теперь звучал так, как будто его не было всего час, а она скучала по нему целых шестьдесят минут, “посмотри, что случилось, и я хотела поприветствовать тебя от нашего имени”. Она развела руками в сторону луга.
“Я знаю”, - сказал он. ”Я пригласил их“.
"Тогда я рада, что ты наконец прибыл, чтобы поприветствовать их. Они здесь уже неделю, и моя аккуратная кладовая почти пуста. Один парень постарше говорит на грубом куаати, но я ничего не могу разобрать тех других.”
Скроу пытались заварить что-то вроде чая из коры яблонь и сока, который тек в кленах. Они сморщили носы и, казалось, едва заметили прибытие Лестара.
“В семейном духе, я смотрю", - проницательно сказала Искинаари, без труда перейдя на куа'ати,
"Или ты просто крупнокостный, моя дорогоя?”
Указав на Гуся, Лестар сказал Канделе: “Это моя...” Он сделал паузу; слово "друг" казалось неуместным.
“Знакомая”, - подсказал Гусь.
“О, пожалуйста!” - сказал Лестар. “Это то, о чем ты говоришь?”
“Не обращайте на меня внимания, я просто поселюсь здесь с глупыми курами”, - огрызнулась Искинаари.
“Я не ведьма, ничего подобного!” - сказал Лестар. “Ты распространяешь самые грубые слухи”.
“Продолжай свою работу, а я буду судьей”, - сказал Гусь. Она сдвинулась примерно на три дюйма в сторону и элегантно застыла, что придавало ей вид статуи и в то же время позволяло безнаказанно подслушивать.
Лестар снова взяла Канделу за руки. Он хотел от нее большего, он так этого хотел. Она позволила ему на мгновение погладить ее ладони, затем убрала свои руки.
“Значит, Трисм добрался сюда невредимым?” сказал он.
“Повелитель драконов? Он это сделал, - сказала она, снова отвернувшись.
“Где он?” - спросил я.
“Он не мог остаться”.
Осторожный. Осторожный шаг, сюда. "почему нет? Кандела?”
Она начала поднимать огромную урну с водой со стола во дворе; он взял ее у нее.
“Кандела. Что случилось? С ним все было в порядке?” Внезапно Лестар перестал доверять: ни своим собственным опасениям относительно Тризма, ни самому Тризму... ни даже Канделе. В конце концов, Трисм когда-то хотел убить его. “Он плохо обращался с тобой?”
“Эту воду нужно отнести принцессе”, - ответила она. “Ее моют круглосуточно. Я готовила его с уксусной эссенцией, как мне велел тот принц-священник”.
“Что случилось? Что произошло между тобой и Тризмом? Кандела!”
“Лестар. Что могло произойти между нами? Он не говорил на куаати. И я могла понять, что он решил мне сказать, но не отвечать ему — я не говорю на таком властном языке. У меня тихий голос, вполголоса. Как ты знаешь.”
Последовательно Лестар обдумал полдюжины кризисов.
Он причинил ей боль?
“Кандела. Я прошу тебя”.