Фейерверки были в точности такими же зрелищными, какими я их и ожидал. Мы стояли вдоль восточного парапета, смотря в сторону озера, доминировавшего над видом с этой стороны. Изначально озеро было отдельным, но когда был построен замок, его расширили, чтобы заполнить окружавший замковые стены ров, хотя основная его часть по-прежнему лежала на востоке. Получился зрелищный вид, поскольку великолепие фейерверков отражалось в ровной поверхности озера. Я обнаружил, что жалею, что Пенни не смотрит вместе со мной, но не смог высмотреть её в толпе.
Я был уверен, что она должна была быть где-то здесь — даже слугам позволили отложить свои ноши и насладиться представлением. Толпа была большой, поэтому неудивительно, что я не мог её найти. Вскоре меня и от Марка отделили, его утянул в сторону разговор с Грэгори Пёрном. Не желая быть втянутым в него, я продолжил движение, хотя, если честно, я искал Пенни. Мы так и не поговорили после инцидента прошлой ночью, и я уже начинал беспокоиться, не будучи уверенным, что она могла подумать о случившемся.
Двигаясь сквозь толпу, я увидел Роуз Хайтауэр, втянутую в разговор со Стивеном Эйрдэйлом. Казалось, что он очень серьёзно относился к тому, что говорил ей, поэтому я сохранял дистанцию, и попытался их не отвлекать. Когда я проходил мимо, она позвала меня по имени:
— Мастер Элдридж! Я надеялась увидеть вас ещё раньше, — произнесла она с большим волнением, чем я счёл бы необходимым.
— Прошу прощения, Леди Роуз, если бы я знал, то, пожалуйста, будьте уверены, что и дикие кони не смогли бы удержать меня вдали от вас, — сказал я, будучи в хорошем настроении, и потом решил поучаствовать в игре словами. Судя по всему, Стивена моё появление разочаровало, что стало понятно, как только я понял его намерения. Он скорее всего пытался ухаживать за леди, но, как всем известно, ухаживание — игра не для троих. — Если я мешаю, я могу пойти побеспокоить кого-то другого, — сказал я, бросив на Стивена сочувственный взгляд.
Леди Роуз была с этим несогласна — очевидно, она желала спастись:
— Вздор, мы были бы рады вашему присутствию, — сказала она, и положила ладонь Стивену на плечо жестом, который был просто обязан быть рассчитанным.
— Конечно, — заверил он меня, — но я, к сожалению, вынужден откланяться. Уверен, вы поймёте, — извинился он. Я действительно понимал, поэтому удержался от улыбки — не нужно сыпать соль на раны.
Он любезно удалился, и Роуз одарила меня благодарным взглядом:
— Спасибо, у меня не получалось найти вежливый способ его отвадить — ещё немного, и я могла бы повести себя непростительно грубо.
— Ваша красота лишает разума даже мужчин высокой культуры. Не держите себя за это в ответе. Я почти не сомневаюсь, что вы в итоге уклонились бы от него, не нанеся ущерба его гордости, — слегка поклонился я ей, тоже собираясь уйти. Свою роль я уже сыграл.
— Постойте, я хотела бы с вами поговорить, — положила она ладонь мне на предплечье. Она была женщиной, которая говорила своими руками и жестами, а не только глазами и словами. Вопреки запретам и ограничениям своего класса, Роуз Хайтауэр была весьма выразительна, прирождённый коммуникатор.
— Уверен, вы не нуждаетесь в моих ничтожных словах, — ответил я ей.
— Но быть может, вы нуждаетесь в моих, — сказала она с полным скрытого смысла взглядом.
Заколебавшись, я остановился:
— Уверен, что они пойдут мне впрок.
— Тогда мы обязаны согласиться на обмен — сперва ответьте на мой вопрос, и тогда я поделюсь с вами моими знаниями, — говорила она, будто это была игра, но что-то в выражении её лица намекало на большее.
— Договорились, что вы хотите знать? — ответил я.