Подхватилась она кое-как на ноги и бросилась бежать враскаряку в родные свои пенаты.
После этого случая барыня старалась Дундура везде и всюду избегать и ни за что не хотела на глаза ему больше попадаться.
То же случилось и с баронским сыночком Гансом. Летами он ровесником Дундуру оказался, но характерец имел хуже прямо некуда. Вся челядь поместная, да и многие селяне, натерпелась от этого раздолбая страсть прямо как. Почитай что к каждому нижестоящему Ганс ни за что ни про что придирался, а некоторых доводил этот негодяй до предсуицидального чисто состояния. Ну, никто ему угодить-то не мог: всё ему было не так как надо, всё получалося как-то вишь плохо… Полы служанка в комнате натёрла — Ганс орёт что не гладко; печку истопник натопил — тому, видите ли, не жарко; костюм портной пошил — слишком узко; повар кушанья приготовил — ему невкусно! Ну, и так далее прямо без конца…
А ещё девок молодых Ганс забижал часто, и холопским парням морды бить он не стеснялся.
Так вот. Когда Гансик с прогулочки той возвертался и увидал, какого работничка папаша его нанял, то чуть было даже не хватил его кондратий. Едва он Дундура-то узрел, как рожа у него вмиг посерела, глаза остекленели, и он к себе ретировался в момент: этак по стеночке, по стеночке — и его уже нету!
Только и наш Слепень сразу же барчука приметил.
И вот не стал он Гансу проходу прямо давать! Встретит его где-нибудь в коридоре или на веранде, так обязательно подзатыльника ему даст, щелобана звонкого отвесит, или засобачит под зад пинка. А то и того похуже. Прознал он, что молодой хозяин всякую живность сильно не уваживает, и прямо затерроризировал барчука. Пойдёт Дундик на пруд, жабу в камышах выловит, или пузатого в ветвях паука, или лягушку в воде склизкую — и Гансу за шиворот! Тот аж прямо взвивался и, визжа, скакать принимался. А Дундур его выспрашивает издевательски: ну чё, говорит, Гансик — научился ты старших уважать или ещё нет?
Через недолгое время начались у затравленного Ганса нервные всякие припадки, и появились у него на роже нервические тики.
Тут к ним в гости однажды богатый один помещик с семьёй приезжал, тоже барон вестимо. Имел этот барон виды дочку свою, уродку Матильду, за Францева сыночка выдать. И этак сидели они все в гостиной зале, кофея со шнапсами попивали, а тут Дундик, не будь дурак, по лестнице на второй этаж забрался и этому психопату Гансу в воздухе трясомую лягуху показал. Тот как в окно-то глянул да мучителя своего с этой тварью там увидал, так сразу же тики эти нервические на харе у него и заиграли. Подскочил он, не владея собой, на ноги да и опрокинул столик с кофеём на этого второго барона с его уродиной.
Ну, те как узрели, с каким психом имеют дело, так дай бог ноги по дороге — вдарились оттуда в бега. Только их расстроенный Франц и видал.
Короче, совсем Дундур их семейство достал!
Франц временами было подумывал, а не дать ли и ему тягу куда-нибудь в Германию или даже подальше…
Наконец, собрал он семейный совет тайный, и порешили они на совете вот чего: надо им этого силача как-нибудь уничтожить, а иначе он их самих в гроб загонит. Это уж как пить дать!.. Правда, Эмма предлагала сначала откупиться Францу от этого дьявола. Да дай ты ему, она просила, мешочек с золотишком, и пусть он катится на все четыре стороны!
Только Франц был дюже уж жаден, и этот вариант он отверг сразу как непродуманный и некачественный.
Наконец, удумал барон кое-чего. Зовёт он поутру к себе Слепня и вещает ему свою волю:
— Вот что, работник, — барон ему глаголит, — ступай-ка ты, братец, в дальние леса. Увидишь там человека большого лохматого. Это мой дедушка по линии матери. Совсем-то, понимаешь, одичал он в своих лесах. Волоки его ко мне силком, коли добром идти не пожелает. Мы с ним должны порешить кой-какие имущественные дела…
А это, оказывается, медведь у них там пошаливал. До того был он огромным да страшным, что даже охотники его боялися. Одного из них он даже задрал, когда те его лавливать пыталися. «А что, — думает Франц, — медведь ведь зверь далеко не слабый, и кто из них двоих победит — чёрт даже сам не знает! Авось да удастся зверюге этой лютой заломать треклятого Дундура!»
— Добро, — силач на это усмехнулся, — Твоё, господин барон, дело работу мне назначать, а моё — эту работёнку сполнять. Сей же час я в леса эти отправляюся…