— Смотри, — какой-то царедворец крикнул, — он же совсем невредим!..
Ропот и нервная дрожь пробежала по кучке вельмож. А народ от места лобного слегка отшатнулся. Пламя тут враз ослабло, рассеялся едкий дым, и узрела толпища глумливая такую картину: в углях и в пламени догорающем стоял голый и чёрный от сажи силач, и смотрел он, не мигая, на негодяев пред ним собравшихся.
Дундур был действительно невредим, и это открытие поразительное заставило толпищу ещё больше назад отодвинуться. У стен началась даже давка. В душах же рабских росла и ширилась паника…
И тут кардинал Карл палачу онемевшему заорал:
— Убей этого дьявола! Мечом его ударь!
Выхватил палач меч из ножен, и судорожно на Дундура он бросился. Но тот лезвие ухватил своею дланью и быстро выхватил меч из лап палаческих. А потом только пок — щёлкнул верзилу в лоб! — и тот с ног долой сразу брякнулся и вмиг потерял сознание.
— А-а-а! — заорал кто-то в ужасе невероятном, — Это сатана! Это сам дьявол! Бегите, люди! Спасайтесь!..
И тут-то она и началась, паника эта ужасная!..
Первыми очистили балконы возвышенные король Валдемар и вся его камарилья. А за ними и прочие кто куда кинулись. Через короткое время площадь оказалась пуста; лишь лежали на ней толпою задавленные, да раненые, раскорячившись, подалее отползали.
«Так вам, гады, и надо! — подумал Дундур злорадно, — В следующий раз спасайте себя сами!»
Поднял он пинками вырубленного им палача, и заставил его одежду с себя снять. По росту и комплекции он вполне силачу Дундуру соответствовал, хотя в плечах, конечно, был жидковат.
Напялил Слепень на себя одёжу палаческую, понаблюдал малость, как тот от него, сверкая задом, убегал, да и направился из города вон. Не терпелось ему выйти на вольный простор — воздухом хотелось подышать чистым. Выйдя же, наконец, из городских ворот, и вовсе даже не обращая внимания на здешний народ, потопал наш Дундур освобождённый в направлении востока. Тянуло его в ту сторону, где солнце из-за горизонта восходит.
И вот шёл он день, шёл два, шёл неделю, и вдруг видит — огромная впереди него толпа людей появилась. Это были беженцы из мест своих родных. И стар там и млад, и бедный и богатый, и мужики и бабы бежали, шли, ехали и скакали, взяв в дорогу с собою лишь небольшой скарб. Тревога же и страх на лицах несчастных проявились явственно.
— В чём дело, земляки? — поинтересовался у беженцев Лаймин сын, — Куда и от кого бежите?
— Ой, парень, и не спрашивай! — восклицает в ответ один бедолага, — Там нечто ужасное! И ты давай беги с нами! Там беда!..
— Э, нет, я бежать не согласен, — покачал головою силач, — Говори быстрей, от кого драпаете? Хватит труса здесь праздновать!
И рассказали ему людишки сбивчиво, что одолела их неслыханная доселе напасть: чёрт огненный у них объявился и разорил он дочиста их цветущий край. Дома и сараи эта тварь дотла сжигает, а тех людей, кого удаётся ему поймать, на огне он жарит и пожирает жадно.
Ну а как с этим лихом невиданным сладить, никто вообще не знал.
«Вот она, судьба! — прожгла силача мысль огневая, — Вот оно, дело для меня! И если я с этим чёртом не справлюсь, то грош тогда мне цена!»
И не пошёл он далее вперёд, а быстро побежал.
Очень скоро остался он на дороге один, а через некоторое время видит — дым великий вдалеке застелился. Там чёрт бедокурил, видимо. Ещё пуще туда Дундур припустил, и примерно через часик узрел он, наконец, само это исчадие ада. Огромный рогатый чёрт от дома к дому там шагал и огненною струёю крыши соломенные поджигал. Эта струя исторгалась у него из пасти, и летела она к цели с шумом ужасным.
Пригляделся Дундур получше к своему врагу и удивился он немало странному его облику. Выглядел чёрт так, будто состоял он из раскалённого металла, а вокруг тела его блистающего крутились и вертелись языки пламени. Рога же у твари адской на козлиные по форме сильно смахивали, но были несравнимо огромнее и огнём докрасна раскалённые.
Остановился Слепень, пальцы в рот заложил и засвистал до того пронзительно, что этот громила аж назад отпрянул. А потом повернул он к Дундуру башку свою громадную, увидал человека и наверное обрадовался, потому что грузными прыжками тут же к нему побежал.
А подбежавши, стал он от него недалече, чудовищными глазами завращал, и диким голосом захохотал. А потом и говорит грохочущим басом:
— Я ранее за один присест по шесть человечков едал, а теперь придётся мне с одним ковыряться! Ха-ха-ха-ха!
— А не подавишься, выползок адский?! — гаркнул Дундур не менее громко, — А то хвастать не драться — да как бы потом не облажаться!