И видит сын Лаймы, что сам барон Франц посередь двора стоит и энергично людьми пришедшими командует. Мужик он был уже немолодой, рослый довольно, тонконогий, пузатый… Стоял он этак гордо, ноги в сапогах широко расставив и уперев левую руку в бок, а правой рукой по голенищу поколачивая зажатой в ней плёткой. Глаза у Франца были чисто рачьи, наружу слегонца выкаченные, щёки отвисали этакими брыльями, а под красным носом топорщились подкрученные лихо усы. На плечах же у него надет был камзол атласный, на голове красовалась охотничья шляпа с пером, а из кармана чёрной жилетки отвисала золотая цепочка от часов.
Все новоприбывшие крестьяне ломали перед бароном шапки, кланялись ему низко в пояс и даже целовали ему начищенный до блеска сапог. А Франц глядел на них, не мигая, и от собственной важности аж раздувался.
Ну, Дундур тоже туда заявляется, здоровается громким голосом со всеми окружающими, но и не думает барону кланяться. А шапку он не ломает, потому что таковой на его соломенной шевелюре отродясь даже не бывало. И весь его вид необычный вкупе с поведением непривычным привлекли к нему, конечно же, всеобщее внимание.
Барон Франц тоже на него воззрился, сощурился довольно ехидно и спесиво этак губу оттопырил.
— Эй ты, верзила, — противным голосом хозяин муйжи к Дундуру обратился, — ты почему это мне не кланяешься, и сапог мой отчего не лобызаешь, а?
— Хэ! — усмехнулся на это наш хитрый малый и тоже барона вопросом озадачивает: А у тебя сапог девочка… или мальчик?
Враз наступила тишина, и все, в особенности Франц, на Дундура недоумённо уставились.
— Что за глупый вопрос! — барон пробормотал, — Сапог ведь он, а не она. Получается, что он скорее мальчик. Да!
— А мне мама наказывала, — Дундур тут зубоскалит, — только с девками взасос целоваться. А поскольку твой сапог не девочка, а мальчик, то я с ним лобызаться наотрез отказываюсь!
Все, кто там стоял, от смеха так и грянули. А у барона рожа перекосилась сначала, а потом усмешечка хищная по ней пробежала.
Впился он в Слепня изучающим взглядом и, сдерживая гнев, его спрашивает:
— А ты кто ещё такой, чтобы над самим бароном здесь насмехаться? Как твоё имя, дерзкий нахал?
— Дундур, — спокойно ответил парень.
— Как?! — вскинул брови Франц, — Сын свободного рыбака Янки? О коем судачат, что он, дескать, великий силач?
— Ага, тот самый.
— И что же ты хочешь, Дундур? — спрашивает Франц.
— Хочу на работу к тебе наняться.
Интересно тут Францу стало. Порешил он силача этого самозваного тут же испытать. Пошли они в поле за околицу, и барон парню указал на громаднейший камень, который посредине поля, в землю вросши, лежал. «Вот, — говорит он, — этот валун пахать мешает, и убрать его оттуда никак нельзя. Откати-ка его куда-нибудь подальше, коли ты и вправду такой силач, и я решу тогда, давать тебе работу или не давать…»
Подошёл Дундур к тому камню — а он высотою был с человека немалого, — на руки себе поплевал, ухватил его за края, да и покатил по земле, словно жук-навозник свой шарик. А потом и вовсе на плечо каменище себе взгромоздил и, хэкнув громко, вперёд его кинул. Полетел по воздуху валун громадный, словно простой был он камешек, и у кромки леса за пределами поля об землю шмякнулся.
И аж повсюду от падения каменного тряс пошёл немалый!
Все, кто это наблюдал, не исключая и самого Франца, рты от удивления поразевали. Многое они в жизни своей видели, но такую силищу невероятную не могли себе и представить.
— Да-а, — протянул озадаченно Франц, — А ты и вправду, Дундур, величайший, оказывается, силач! Сила в тебе какая-то прямо сказочная!..
А потом захотелось ему посмотреть, как богатырь сей феноменальный землю пашет. А то, замечает барон рассудительно, сила силой, но надобно ещё и умение: что толку, мол, от сил переизбытка, ежели ты в делах неумеха?
Как раз в это время там несколько человек на лошадях поле распахивали. Что ж, Дундур не прочь был себя показать. Подошёл он к одной лошадке и, словно сбрую на морде конской подправляя, дунул духом своим в ноздри её самые. Та вдруг как заржёт, хвост вмиг задрала трубой и вдоль борозды вперёд бросилась. А Дундур за ручки плуга держится, и землицу лемехом знай себе отваливает…
В три раза быстрее прочих он ведь пахал! Этакий природный навроде как трактор представлял он там из себя.
Поглазел на это диво поражённый Франц и говорит:
— Ладно, так и быть, тебя я нанимаю. Работники такие мне будут надобны…
Стали они о плате договариваться и барон, против своего обыкновения, полагает ему приличную весьма оплату.