– И все по расписанию, я смотрю, – отметила Клэр. – Значит, никто из детей не баловался и не бесился.
– Да. Никаких сюрпризов, – отозвалась Эдит.
– Ну, для Дмитрия был сюрприз, – сказал Эрик.
– А что с Дмитрием?
Все захихикали.
– Он же рассчитывал, что ему назначат супругу. Буквально подпрыгивал от нетерпения. А его не вызвали.
– Ого, – удивилась Клэр. – Это ему теперь еще год ждать.
– Или больше. Некоторые по несколько лет ждут, – заметил Эрик.
– Это к лучшему, – сказала Эдит. – В супруги не назначают кого попало. Значит, директору пока не нашли никого подходящего.
Молодой человек, имени которого Клэр не знала, вмешался в разговор:
– Дмитрий хочет образовать Семейную Ячейку только ради одного – чтобы съехать из общежития Инкубатория!
Дмитрий как раз зашел в приемную, и молодой человек, повернувшись к нему, насмешливо продолжил:
– Верно я говорю? Надоело вам общежитие? А ведь у вас еще отдельная комната, вы же директор!
Дмитрий скомкал буклет, который держал в руках, и бросил в юного коллегу:
– Мне надоел лично ты!
Тот усмехнулся, поднял мятый буклет и запустил им в мусороприемник.
Последние люди зашли в приемную и повесили куртки рядом с входной дверью.
– Тут все тихо, Клэр? – спросил кто-то.
Она кивнула:
– У причала стоит баржа, и двое членов команды сошли на берег и прогуливались вдоль реки. В остальном все как всегда.
– Эти парни такие странные. Общаются только друг с другом, с нами – никогда, – заметил Эрик.
– Может, им запрещено, – предположила Клэр. – В других коммунах другие Правила, наверное.
– Возможно, это и нам запрещено, – сказала Эдит. – Кто-нибудь проверял, что на этот счет говорится в Книге Правил?
Книга Правил. Наверняка там написано, могут ли такие, как Клэр, подавать прошение о назначении супруга. Но готова ли она открыть этот тяжеленный том, вчитываться во всякие подпункты и сноски, чтобы узнать?
Клэр решила, что нет.
Звонок оповестил, что пора на ужин. В коридоре выстроилась очередь на вход в столовую, Клэр тоже в нее встала. Через окно она видела, как те двое чужаков отдыхали на палубе баржи, прислонившись к одному из многочисленных опечатанных контейнеров. В руках у обоих были какие-то штуки, из которых они высасывали дым, а затем выпускали его в воздух. Клэр и раньше видела, как работники судна это делают, но не могла понять зачем. Может, это какие-то противовирусные ингаляторы?
Очередь постепенно продвигалась, монотонно гудя разговорами, и Клэр вскоре забыла про чужаков на барже. Достигнув раздаточной стойки, она заметила, что Эдит и Жанетт оставили ей место за своим столом.
– Как вам Называние? – спросила она, устраивая на столе свой поднос. – Неожиданные имена были?
– Нет, – ответила Жанетт. – Но меня поразило, что одного мальчика назвали Паулем. Так звали моего Отца.
– Но ведь нельзя использовать одно имя дважды! – встряла Эдит. – В коммуне не должно быть людей с одинаковыми именами!
– Имя могут кому-нибудь передать, если предыдущего носителя больше нет, – заметила Клэр.
– Правильно. Значит, моего Отца больше нет. Я этому и удивилась, – сказала Жанетт.
– Когда ты его видела в последний раз? – спросила Клэр. Она помнила своих родителей, но не видела их уже несколько лет, воспоминания стали бледнеть. Жанетт подумала и пожала плечами:
– Лет пять назад. Он работал в Центре Распределения Еды, это мне не по дороге. Зато иногда я вижу женщину, которая была моей Матерью. Она Ландшафтный Рабочий. Недавно я увидела ее на краю игрового поля, она там подстригала кусты. Она меня тоже увидела и помахала рукой.
– Мило, – небрежно бросила Эдит. – Ты будешь доедать салат?
Жанетт покачала головой, и Эдит потянулась за ее миской, отставленной в сторону.
– Пауль – красивое имя, – сказала Клэр, которая испытывала смутную жалость к Жанетт, хотя не очень понимала почему. – Хорошо, что его решили снова использовать. Помню, когда мне было десять, на Назывании одному младенцу дали имя Вильгельмина, и все в зале громко радовались, потому что предыдущую Вильгельмину очень любили, пока она не оказалась в Доме Старых. Ее не стало, и было приятно, что имя снова кому-то дали.
– Да, помню тот случай, – сказала Эдит.
– И я, – отозвалась Жанетт. – Паулю громко не радовались. Но те, кто знал предыдущего, были довольны, мне кажется. Отец был хороший. Молчаливый, но хороший.
Оставшееся время они ели в тишине. Потом по звонку сложили тарелки и принялись протирать стол.