Бальтазар старался отвлечься и охладить пыл. Прийти в себя.
«Среди нежити есть некроманты, вампиры, демоны и обращенные… Он и сам вероятно ближе к демонам. Не помню, кто такие обращенные в нежити. Надо будет уточнить до Совета. Сколько раз я слышал о вампирах из его уст?! Но никогда он не показывал их. И он все еще не берет меня на охоту с собой, хотя я не раз следил за тем, как ночью он выбирается за пределы крепости, возвращаясь лоснящимся и сытым. Даже простой охоты наравне бок о бок он мне не доверяет. Я докажу что чего-то стою!»
Тихие, но твердые шаги по холодным ступеням выдернули его в реальность. Август с Арахной, словно услышав его мысли, спешно уходили, так же как последние несколько недель Август уходил один.
Бальтазар метнулся к двери и последовал за ними.
- Я хочу знать… - начал он, смотря в затылок мужчине, который подталкивал миниатюрную леди вперед к лестнице ведущей вниз, покрывая ее шею сзади поцелуями, абсолютно не стесняясь того, что теперь они уже оба были полуобнажены.
- Хочешь знать что? – Август повернулся и равнодушно поднял глаза на оборотня.
- Куда вы направляетесь? Куда ты, когда нет Кали, уходишь вечерами?– голос Бальта с нотками нерешительности, выдавал его с головой. Его разумом играли ярость и ослепляющая похоть, он и сам понимал, что несет пургу, за которую будет стыдно завтра. Но почему-то не мог сдержаться, желая уколоть побратима, отомстить за свое вынужденное затворничество пусть даже таким детским способом, уронив его в глазах дамы.
Кали, развернувшись, сумасшедше захихикала, повиснув на шее Августа, у которого опасно раздулись ноздри. Вдруг из его уст сорвался глухой смешок, полуулыбка расплылась по мраморному лицу.
- Тебя начала интересовать моя личная жизнь? Не ожидал, что у тебя хватит смелости за мной шпионить…особенно, когда я с моей Парвати. Я первый и последний раз спускаю тебе это, и как твой наставник должен отметить, что твои навыки шпионажа очень скудны. Если хочешь что-то выяснить, нужно идти до конца, а не бегать за мной только до ворот замка…
Бальта словно окатили ледяной водой, он был смущен. Август мастерски поставил его на место, при этом, не в пример ему самому, дипломатично и без унижения оправдывая его. Бальтазар постарался казаться все так же невозмутимым.
- Я просто хотел узнать, что ты скрываешь.. – тихо проговорил барс.
«Он даже знал, что я слежу. Да-а-а, я невероятно себя переоцениваю, и Август еще терпит меня и мое присутствие здесь…»
- Скрываю? Какая глупость! Разве что ты считаешь, что я должен знакомить тебя с каждой своей женщиной, – он снова ехидно усмехнулся и, медленно приобняв сияющую Кали, продолжил спускаться с ней по лестнице вниз, оставив оборотня все так же стоять на лестнице.
Бальтазар потупил глаза, стоял и смотрел им вслед, он не решался остановить их. Он чувствовал себя подавленным, неловко. Окаменел, не способный ступить и шагу.
Медленно Бальтазар поплелся в комнату, опустошенная голова не хотела соображать и он, прислонившись к холодному стеклу сводчатого окна, смотрел в пустоту ночи. В темени теперь четко различая кошачьими глазами две грациозные фигуры, что с невероятной скоростью переместились к крепостной стене, а затем и вовсе скрылись из виду, с легкостью ее преодолев. Тишина и только глухие удары сердца все еще напоминали ему о том, что он жив.
Август с Кали остановились в лучшем постоялом дворе Брашова.
Изящная рука в черной перчатке, словно когтистая лапа зверя врезалась в подлокотник старинного кресла, оставляя на нем царапины. Август сам не заметил, как прикипел к оборотню, слишком быстро, по его меркам. Столько сотен лет, а этот юнец был первым, кто оживил в нем нечто, внушал уважение. Август знал, что его нужно сделать непобедимым, что он особенный.