Я отказалась и начала отступательную миссию непосредственно к столу. Комаровский стоя на месте, выразительно засунул ключ от двери себе в брюки. Не в карман, а именно туда где находится ширинка. Мешочек у него, какой там припрятан что ли? Или может он возбуждается от посторонних предметов? Похлопал по этому месту, играя густыми темными бровями, и стал наступать. Возможно, он думал, что идет как хищник, как тигр или лев, но на самом деле выглядело совсем по-другому. От его шага в вперевалочку и носками туфель смотрящими друг на друга, это говорило о том что у мужчины явно плоскостопие, причем запущенное, меня пробирало на смех.
Мы бегали по кругу, я подхихикивала все время, Комаровский же старался правильно поставить стопы. У него плохо получалось, и, вспоминая вчерашний вечер, я кривилась от самой себя, что хотела отдаться хищнику-мужчине с густыми бровями. Вот до чего доводит отсутствие двухнедельного секса.
После, наверное, круга двенадцатого, кому-то надоело, кто-то взревел, плюнул на ноги и помчался за мной на всех парусах, раздувая ноздри и пыхтя.
Теперь у нас началась гонка на выживание. Мне было не так смешно, скорее страшно. Пробежав еще три круга, Комаровскому удалось загнать меня в угол. И вот здесь я по-настоящему испугалась. Кто я такая, чтобы нагло отказывать крупной шишке? Естественно никто, но и стоять просто так сдерживая издевательства не намерена. Зря я вчера с ним так поступила, может быть, сегодня бы все обошлось, а теперь вот что: прижимается своим потным пыхтящим телом ко мне, дышит в ухо, заламывая руки. Хорошо, что ноги пока свободны. Точно, ноги! Пусть лучше уволят с работы, пусть я пойду работать в какой-нибудь сраный гипермаркет или вовсе буду бомжевать, но так просто я не сдамся.
Удар колена ровно посередине, упругая колбаса в штанах становится мягкой, а сам Комаровский хватается за пах и начинает загибаться, падая на меня же. Успеваю отбежать к двери, колочу кулаками по ней со всей силы на какую только способна и ору во все горло:
– Помогите кто-нибудь!
– Что у вас там? – тут же доносится приятный мужской голос.
– Пожар, а дверь заперта. Не могу найти ключ. Вытащите меня отсюда!
И почему я не сказала правду? Может потому что есть еще шанс остаться на работе? Может Комаровский не станет делать подлянку?
– Отойдите подальше, – доносится с той стороны, а в следующую секунду дверь падает на пол, поднимая пыль.
***
Он был идеален во всем, начиная от стильной прически аля творческий белобрысый беспорядок на голове, продолжая светлыми изогнутыми бровями придающие небесно-голубым глазам особую выразительность, и заканчивая ухоженными руками с идеальным ровно подпиленным маникюром.
На красивом точеном лице застыли короткие пушистые ресницы, создающие вокруг себя темные тени, выглядело это так, будто бы парень пользовался подводкой. Прямой нос, высокий открытый лоб, серьга в левом ухе – маленький серебряный крестик и все у него как надо: спортивная хорошо слаженная фигура, модные вещички – черная обтягивающая рельефные мышцы алкоголичка, синие классические джинсы. Мечта девчонок, если, конечно, ссылаться на визуальный контакт.
Открытый хулиганский взгляд, который в данный момент, пробежавшись по моему внешнему виду, застыл, медленно превращаясь в ледяные осколки, а потом и вовсе стал безжалостным морозом, стоило только парню посмотреть на Комаровского.
– Георгий Семенович? – удивленно холодно спросил молодой человек.
– Ой, Славушка, – провыл мужчина, потирая украдкой яйца, отвернувшись от нас.
Славушка заметил, долго сверлил спину партнера, а затем вновь перевел холодный отрешенный взгляд на меня, пробежался колко по телу:
– С вами все в порядке? – от его голоса мороз по коже пошел, невольно обхватила себя руками.
– Все хорошо. Спасибо.
Не задерживаясь больше ни на секунду в помещение стала обходить молодого человека для того чтобы попасть в коридор. Не получилось: парень стоял посередине в проеме и не спешил уступать дорогу, молча поглядывал на меня, сверкая своими небесными глазами.
Неуютно стало от пронзительного взгляда, от самого парня и от того что он догадался, понял, но почему-то не стал ничего спрашивать, кроме как:
– Я подброшу вас до работы.
– Не нужно,… – попыталась возразить, но опять холодный взгляд заставил заткнуться. И это меня, когда обычно я указываю молокососам что делать.
– Нужно, – ухмыльнулся он, разглядывая мои руки, которые стали стискивать от нервозности плечи. – Сначала мы заедем к вам, вы смените рубашку и потом я отвезу вас на работу, – не требующим возражению тоном закончили, выпуская меня.