Господи, ну что за ерунда в мою голову лезет?! Чтобы прогнать наваждение полуголого мажорика, затушила сигарету в пепельнице, уничтожила улики, взяла зарплатную карточку, засунув ее в задний карман шорт и как была в домашнем простом ободранном виде, так и отправилась в магазин.
Ненавижу супермаркеты! Народу полно, касс десять, а работают только две. Отвратительно просто! Прям в пору жалуйся, в принципе что я и сделала: стала бухтеть в очереди, громко высказывая, что это за беспредел такой. Меня даже поддержали какие-то бабульки, хотя и обосрали тоже они меня, в особенности мой внешний вид:
– Срамота какая! – кудахтала стая наседок с баклажановым оттенком волос.
А я уже привыкла и старалась не обращать внимания. Бабульки нашего двора любят обсудить, особенно меня и моих «кобелей», так что я не боялась, не смущалась и не придавала особого значения.
Поход в магазин вымотал мне все нервы. Да вместо двух работающих касс открыли еще одну. В итоге я проторчала не два часа, а всего-то сорок минут, не считая, что до этого ходила полчаса.
Вернулась домой в отвратительном настроение, но это не помешало мне наготовить еды на неделю вперед. И борщ, и курочку, даже пирожков замутила с капусткой и рыбкой.
Позже позвонила подружкам, прошвырнулись по магазинам. Я все-таки урвала то коктейльное платье, которое хотела и которое держится на груди, причем бюстгальтер под платье не предусмотрен. Воздушное, легкое, белое, сзади юбка немного длиннее, чем спереди. Я в нем выгляжу нежной молодой привлекательной девушкой. Мне все нравится, и цена вполне устраивает. К платью в соседнем бутике подбираю туфли, как люблю и чтобы каблук был повыше и платформа, в общем, чтобы мой метр шестьдесят пять стал на десять сантиметров выше.
Девчонки тоже наряжаются к вечеру, покупают пышные короткие платья. Натуська – темно-зеленого цвета, так хорошо подходящего к ее зеленым глазам и рыжему цвету волос.
Олечка же остается верна себе – желтое с блестящими стразами, украшающие лиф платья.
Девчонки довольны. Я счастлива. Сегодня мы идем в отрыв.
Глава 4
***
Чтоб вы понимали всю ситуацию в целом, объясняю: туда куда мы сегодня поедем можно охарактеризовать всего одним словом – элита. Он так и называется «Избранный». Самый модный и крутой клуб, самый топовый, занимающий верхнюю строчку из всех клубов нашего города, а их у нас скажу я вам немало.
Дорогие напитки, шикарный огромный танцпол и музыка, разрывающая барабанные перепонки. Потрясающий дизайн помещения: светодиодный пол и потолок, и там и там меняющиеся ромбы, квадраты и прочие фигуры. Вдоль левой стены от входа тянется длинная серебристая арка, а в ней сектора разделенные стеклом. В каждом таком секторе квадратный небольшой столик и мягкие удобные диваны.
У противоположной стены, до которой пилить и пилить барная стойка, тоже длинная и вечно занятая молодежью.
Еще есть второй этаж для совсем уж элиты элитной. Что там да как я не знаю, ни разу не была, да и денег на такую роскошь тоже нет. А заглядывать на официальный сайт клуба – не хочу, потому что буду завидовать черной завистью.
– Ленчик, ну что ты там зависла? – отвлекает от грустных мыслей Валентинка и чокается со мной.
Хрустальная мелодия от изящного на тонкой ножке фужера, разносится по маленькой кухоньке.
– Ничего я не зависла, – бурчу в ответ и кладу мобильник на холодильник.
Я сижу боком, так проще взять телефон в руки, ответить на сообщение от пьяного Андрея и вернуть мобилу обратно. Достал меня! Семнадцать сообщений о том, как он меня любит и жить без меня же не может.
– Ну что девчонки, за любовь? – поднимает свой фужер довольная и поддатая Ольга.
– Да ну ее! – фыркает Натуська. – Двадцать первый век на дворе! Какая может быть любовь среди нынешней молодежи?
– Так мы вроде за свою любовь будем пить, – беспечно отмахивается Ольга и чокается со всеми по очереди, расплескивая шампусик на любимые Наташины ферреро роше.
– Ага, со старыми, лысыми импотентами! – тоскливо смотрит в окно Натуська и залпом опустошает все содержимое хрусталя.
Валя булькает шампанским. Захлебнулась она что ли там? Смотрю на нее, а нет, показалось. Смеется мымрятина моя любимая.
– Ой, Наташ, – отмахивается Оля, – не будь песи, писи…. Мисткой короче не будь!
И ведь понятно, что пора заканчивать пить, догнаться мы можем и в клубе, но почему-то Олюнчик разливает снова, а мы ржем как угорелые.