- Все это крайне интересно, - без малейшего интереса перебил Никколо, перебирая свои лучшие нефритовые четки. - Но раз вы часто сюда приходите, вы, наверное, сможете вывести нас из этого проклятого места.
- Проклятого? О нет, уверяю вас, - возразил ученый лекарь. Пустынного, да. Но полного совершенной красоты, какую можно найти только в местах полного уединения и покоя... и к тому же богатого благословенными лекарственными травами. Здесь произрастают редчайшие дикие гранаты, чья сушеная кожура и горькая желтая кора как рукой снимают лихорадку. Растет здесь и тигровый чертополох, чьи пышные лиловые цветки избавляют от прилива крови к матке. В солнечных уголках, где скапливается дождевая вода, растут высокие и сильные побеги конопли. Это благотворное растение известно с древности - и император Шэнь-нун предписывал его употребление в то же самое время, когда развивал культивацию шелковицы и шелковичного червя. Конопляное масло, или ма-яо, превосходное снотворное и болеутоляющее средство. Употребление в пищу семян конопли способствует укреплению организма и задерживает старение. А курение цветков конопли излечивает сто двадцать недугов, которые я теперь же с удовольствием вам перечислю... - И лекарь приготовился загибать пальцы.
- Марон! Ради Бога, любезнейший, избавьте нас от перечисления ваших недугов и укажите нам выход из этого лабиринта! - взмолился Маффео. - Ибо мы исполняем важное поручение великого хана Хубилая и просто не располагаем временем для усвоения столь эзотерических познаний.
- Постойте-постойте... - задумчиво проговорил Марко. - Великого хана наверняка заинтересуют семена, употребление коих в пищу может задерживать старение. Ибо в последнее время подобные материи сильно его беспокоили.
- Если ваш великий хан начинает догадываться, что его плоть изнашивается точно так же, как плоть любого другого смертного, вам, вероятно, следует поговорить с той госпожой, что спит в пещере.
- Что-что? Кто спит? Где? - вскричал Никколо, и его исчерченное морщинами и утомленное скитаниями лицо просияло - наверное, впервые с самого начала этого прискорбного путешествия.
- Надо же! - хихикнул оборванный травник. - Да неужто вы так долго воздерживались от общения с женским полом, что ваши щеки начинают пылать при одном упоминании о даме? Пожалуй, вам следует поспешить в рыночный город, что по ту сторону этой пустоши. Там много постоялых дворов, где куртизанки щедро одарят вас своим вниманием.
- Все городские удовольствия могут подождать до тех пор, пока мы не повстречаемся с "той госпожой, что спит в пещере", которая знает, как задержать старение. Ведь именно на ее розыски нас и послал Хубилай! Никколо говорил с таким радостным видом, будто только что нашел прямо на дороге ярко-красный бир-мяньский рубин размером с зерно крупного дикого граната.
- А, ну так место ее отдыха вон там, - сказал травник и махнул рукой куда-то в сторону запада.
- А точнее? - спросил Марко.
- Ну, это где...
- Марон! Эти катайцы никогда ничего толком не объяснят! - вскипел Маффео. - Проклятие! Мало того, что, когда надо говорить, они поют! Так еще и в их песнях сам черт ногу сломит!
- А знаете что, - пряча лукавую улыбочку, начал Марко, - наш ученый Ван, как мне думается, просто жаждет узнать названия ста двадцати болезней, излечиваемых курением целебной конопли. Пожалуйста, составьте нам компанию в пути до пещеры этой спящей госпожи. А пока мы едем, вы вполне сможете перечислить ученому Вану названия всех ваших ста двадцати недугов.
Оборванный травник отвесил венецианцу очень низкий поклон.
- Ничтожный лекарь Хуа То всегда рад поделиться своими скудными познаниями с теми, кому они смогут принести пользу. А в особенности с теми достопочтенными господами, которые рады будут разделить с ничтожным лекарем Хуа То содержимое своих рисовых чашек.
Тяжко вздохнув, ученый Ван окинул всех вежливо-снисходительным взглядом.
12
Сянь: Взаимодействие.
В горном озере отражается вершина.
Радостная женщина приносит удачу.
Оборванный травник Хуа То все водил их туда-сюда по лабиринту из красного камня. Порой он так погружался в свои фармацевтические рассуждения, что напрочь забывал, где они находятся. Отсюда вытекали бесконечные возвраты из тупиков - и бесконечное нетерпение троих Поло.
- ...Итак, те, чей недуг находится под знаком угря, обитающего в местах темных, узких и скользких, должны принимать порошок сушеного угря, смешанный с бурыми морскими водорослями и увлажненный жиром куликов, каковые встречаются в тех же местах, что и угри... пусть даже ветры и дождь сильны во всех бухтах, - объяснял добросовестный травник, пока ученый Ван то и дело учтиво прикрывал разинутый в отчаянном зевке рот.
Наконец они все-таки добрались до выступающего гребня, откуда открывался вид на просторную желтоватую долину. На самой вершине гребня росла одинокая сосна, за которой виднелся узкий вход в пещеру. А на узловатых ветвях сосны резвилась короткохвостая обезьяна, чей белоснежный мех поблескивал будто хрусталь.
- Значит, здесь? - спросил Никколо с плохо скрываемым интересом, который он обычно приберегал для партии сапфиров с острова Церендиб, каждый размером с яйцо хорошей колибри.
- Ага, здесь, - кивнул Хуа То, указывая на пещеру своей тросточкой с набалдашником из слоновой кости - и с не меньшим интересом поглядывая на пухлые мешки с провизией, словно там хранились особо ценные и редкие травы. - Но сперва хорошо бы развести костер и немного подкрепиться - пока наши пути не разошлись.
- Не разошлись? - переспросил Марко. - А почему они непременно должны разойтись? По-моему, ученый Ван запомнил только сто восемь недугов, излечиваемых благотворным курением конопли, - а кроме того, мы надеялись, что вы сможете представить нас госпоже.
- О мой юный господин, - сказал Хуа То. - Я не рискну приблизиться не только к грозной госпоже, но и к этой шустрой обезьяне, что охраняет вход в пещеру. Так как насчет скромного, но питательного ужина?
После того как бродячий травник ушел своей дорогой, радостно пережевывая вяленую баранину, плоды ююбы и просяные лепешки - ту самую пищу, что уже стояла всем Поло поперек горла (хотя Маффео никогда не мог отказаться от того, чтобы разделить с кем-нибудь небольшую трапезу), трое венецианцев спешились. Затем вместе с ученым Ваном и татарином Петром не спеша подошли к пещере.