Ледяные Врата оказались именно тем, что обещало название — гигантской расщелиной во льду, ведущей в глубины земли. Холод здесь был настолько сильным, что воздух кристаллизовался, превращаясь в снежную пыль.
Виктор оставил коня у входа — дальше животное не прошло бы. Сам же он почти не чувствовал холода; проклятие защищало его от большинства природных опасностей.
Спуск в расщелину занял несколько часов. Ледяные стены постепенно сменились каменными, холод стал менее жестоким. Где-то в глубине слышался звук — ритмичный, как дыхание спящего великана.
Наконец туннель вывел его в огромную пещеру. То, что он увидел, заставило даже его, почти лишенного эмоций, ахнуть от удивления.
В центре пещеры лежал змей. Но не обычный — это было существо длиной в несколько сот метров, толщиной с дом. Чешуя его переливалась всеми оттенками зеленого и черного, из пасти при каждом выдохе вырывались клубы ядовитого пара.
Юрмунганд-младший. Отпрыск Мирового Змея, одно из порождений Локи.
Виктор подошел ближе, изучая чудовище. Оно спало, но сон был неглубоким — веки дрожали, лапы изредка подергивались. Похоже, древняя тварь готовилась проснуться.
— Впечатляющее зрелище, не правда ли? — раздался знакомый голос.
Виктор обернулся. Позади него стоял... Один. Но не в облике странника, а в истинном божественном обличье — высокий, могучий, в сияющих доспехах, с копьем Гунгнир в руке.
— Всеотец, — произнес Виктор, не выказывая удивления. — Ждал меня?
— Ждал, — подтвердил Один. — Ты проделал долгий путь, мой инструмент. Узнал многое о своей природе.
— Узнал, — согласился Виктор. — И понял — ты готовишь меня к войне с подобными тварями.
— Готовлю, — кивнул бог. — Этот змей скоро проснется. Его пробуждение принесет голод, болезни, смерть. Сотни тысяч людей погибнут, если его не остановить.
Виктор посмотрел на спящее чудовище:
— И ты хочешь, чтобы я его убил?
— Хочу, чтобы ты сделал выбор, — ответил Один. — Можешь уйти отсюда, сохранить остатки человечности, жить как можешь. Змей проснется через несколько лет, и пусть другие решают, что с ним делать.
— А второй вариант?
— Убить его сейчас, пока он спит. Спасти мир от катастрофы. Но для этого потребуется вся твоя божественная сила — и цена будет соответствующая.
Виктор понял. Чтобы убить такое чудовище, ему придется использовать всю мощь проклятия. А это означало... окончательную потерю человечности.
— Если я это сделаю, — медленно произнес он, — я перестану быть человеком?
— Перестанешь, — честно ответил Один. — Станешь чистым орудием божественной воли. Бессмертным стражем, лишенным сомнений и слабостей.
— И никогда не смогу вернуться?
— Никогда.
Виктор долго смотрел на змея. В его голове мелькали образы — родной дом, отец, друзья-хускарлы, Ингрид. Все то, что он потеряет навсегда, если сделает этот выбор.
А потом он подумал о людях, которые погибнут, если чудовище проснется. О детях, которые умрут от голода и болезней. О воинах, которые будут бессильны против древнего зла.
— А если я откажусь? — спросил он.
— Тогда будешь жить со знанием того, что мог спасти мир, но не сделал этого, — ответил Один. — Выбор за тобой, Виктор. Никто не заставляет тебя жертвовать собой.
Виктор закрыл глаза. Перед внутренним взором предстали лица тех, кого он любил. А затем — лица тех, кого никогда не видел, но кого мог спасти.
— Последний вопрос, — сказал он, открывая глаза. — Я буду помнить? Помнить, кем был, что чувствовал?
— Будешь помнить, — подтвердил Один. — Память останется. Но чувства к воспоминаниям исчезнут.
Виктор кивнул. Он принял решение.
— Научи меня, как убить эту тварь.
Один протянул ему свиток с рунами: