Пейзаж царства постоянно менялся, отражая саму природу смерти — не конечное состояние, а переход, трансформацию, изменение. Поля, покрытые асфоделем, плавно перетекали в реки из слёз живых, которые никогда не пересыхали. Горы из костей древних великанов возвышались над лесами из окаменевших воспоминаний, где каждое дерево хранило чью-то последнюю мысль перед смертью.
Небо над Хельхеймом всегда было затянуто тучами, но это не была тьма ужаса или отчаяния. Мягкий, рассеянный свет пронизывал облака, создавая освещение без теней — ибо в царстве мёртвых не было места для полумрака и неопределённости. Здесь всё было ясно, окончательно, честно.
По дорогам царства брели души недавно умерших, ведомые психопомпами — проводниками между мирами. Это были не все мёртвые — герои шли в Валгаллу пировать с Одином, проклятые низвергались в Нифльхель, а сюда приходили обычные смертные. Те, кто умер от болезней, старости, несчастных случаев — люди, чья смерть не была ни славной, ни позорной. Просто смерть, естественный конец естественной жизни.
Но среди обычных душ в Хельхейме обитали и особые существа — те, кто служил богине по собственной воле. Древние короли и королевы, которые предпочли власть в смерти славе в жизни. Мудрецы и провидцы, для которых познание тайн мироздания было важнее мимолётных радостей существования. Величайшие мастера своего дела, которые нашли в смерти возможность довести своё искусство до совершенства.
В самом сердце этого странного царства возвышался дворец Эльвидир — «Дождливая Погода». Название было не случайным: дворец был построен не из камня или дерева, а из материализованной печали, из слёз, пролитых живыми по мёртвым. Стены его были прозрачны, как слёзы, но прочнее алмаза. Через них можно было видеть всё царство сразу, наблюдать за каждой душой, которая входила во владения богини.
В тронном зале Эльвидира, на троне из чёрного льда, который никогда не таял, восседала Хель — владычица мёртвых, дочь Локи, богиня, которая правила половиной всех умерших. Её внешность была воплощением двойственности самой смерти: правая половина тела сохраняла красоту живой девы — кожу белую, как молоко, волосы золотые, как спелая пшеница, глаз голубой, как летнее небо. Левая половина представляла смерть во всей её неприкрытости: иссохшую кожу тёмно-синего цвета, седые волосы, глаз белый, как катаракта.
Но эта двойственность не делала её уродливой. Наоборот, в ней была ужасающая красота истины о природе существования. Она была одновременно жизнью и смертью, красотой и разложением, надеждой и отчаянием. Каждый, кто видел её, понимал: смерть — не конец, а преображение.
Платье богини было соткано из туманов, которые поднимались с полей сражений. Оно постоянно меняло цвет — от белого до чёрного, от красного до серого, отражая настроение владелицы и состояние мира живых. Каждая складка ткани рассказывала историю чьей-то смерти, каждый узор был памятью о прожитой жизни.
Хель правила своим царством уже тысячелетия, с тех пор как Один изгнал её сюда вместе с другими детьми Локи — Фенриром и Йормунгандом. В отличие от своих братьев, которые стали врагами богов, Хель приняла свою роль и превратила изгнание во власть. Она стала необходимой частью мирового порядка, без которой цикл жизни и смерти не мог существовать.
Но власть над мёртвыми была также и проклятием. Хель не могла покинуть своё царство, не могла испытать радости жизни, не могла умереть. Она была вечно заперта между состояниями, наблюдая, как миллионы душ проходят через её владения, но никогда не участвуя в их судьбах полноценно.
Вокруг трона богини собирался её двор — самые выдающиеся из мёртвых, те, кто заслужил особое место в иерархии Хельхейма. Здесь был Бальдр, убитый сын Одина, который не мог вернуться к жизни из-за интриг самого Локи. Несмотря на то что именно отец Хель стал причиной его смерти, Бальдр не держал зла на богиню. Его мудрость и справедливость сделали его незаменимым советником.
Рядом с Бальдром стояла его жена Нанна, которая умерла от горя на погребальном костре мужа. Её любовь не угасла даже в смерти, и она стала символом верности и преданности в царстве Хель.
Среди придворных были и более экзотические фигуры: древние короли драугров, правившие до прихода людей в северные земли; духи рунических мастеров, знавшие секреты создания и разрушения; души великих скальдов, чьи песни до сих пор звучали в залах дворца, рассказывая истории о временах, когда мир был молод.
Сегодня двор казался особенно беспокойным. Мёртвые, которые обычно сохраняли спокойствие вечности, шептались между собой, обменивались взглядами. Причина их волнения была проста — ожидался визит Локи.