Они разбили лагерь на берегу, среди берёз. Виктор собрал хворост для костра, а Кристина создала укрытие — на этот раз не изо льда, а из переплетённых ветвей, покрытых листьями. Живая беседка, которая защищала от ветра, но позволяла видеть звёзды.
— Ты учишься контролировать не только лёд, — заметил Виктор, разжигая огонь.
— А ты учишься создавать, а не только разрушать, — ответила она, указывая на костёр.
Пламя действительно было необычным. Оно горело ровно и спокойно, не дымило, а жар от него распространялся мягкими волнами, создавая вокруг них зону комфорта.
Они поужинали дорожными припасами, запивая чистой озёрной водой, а затем легли рядом с костром, укрывшись плащами.
— Виктор, — тихо позвала Кристина в темноте.
— Да?
— Спасибо.
— За что?
— За то, что показал мне, какой может быть жизнь. За то, что научил меня не бояться тепла.
Виктор повернулся к ней, увидел, как звёздный свет отражается в её глазах.
— А ты научила меня не бояться близости. До встречи с тобой я думал, что проклятие сделало меня неспособным к любви.
— А теперь?
— А теперь я знаю, что любовь сильнее любого проклятия.
Он поцеловал её, и этот поцелуй был не таким, как раньше. В нём не было отчаяния или страсти. Только нежность, тепло и глубокое понимание.
Когда они отстранились друг от друга, вокруг них происходило маленькое чудо. Травы на поляне светились мягким светом, цветы распускались прямо на глазах, а воздух наполнился ароматом жасмина и розы — хотя здесь, на севере, таких цветов быть не могло.
— Мы действительно меняем мир вокруг себя, — прошептала Кристина с удивлением.
— Или мир меняет нас, — ответил Виктор.
Они провели ночь под звёздами, слушая тихое плескание озёрных волн и шёпот берёзовых листьев. Впервые за долгое время оба чувствовали себя по-настоящему свободными — не от обязательств или долга, а от той тьмы, что так долго жила в их душах.
Утром они продолжили путь.
Река, вытекающая из озера, была шире и спокойнее. Здесь не было бурных порогов — только медленное, величественное течение мимо лесов и лугов. Иногда на берегах показывались признаки человеческого присутствия: старые костёрища, следы лодок на песчаных отмелях, срубленные деревья.
— Близко земли людей? — спросил Виктор.
— Ещё день пути, — ответила Кристина. — Но я думаю, нам стоит остановиться до того, как мы их достигнем.
— Почему?
— Потому что нужно решить, что мы скажем людям. Кто мы такие, откуда пришли, куда направляемся.
Виктор задумался. Действительно, их появление в землях людей могло вызвать вопросы. Двое странников, от которых исходила аура силы, не поддающейся объяснению...
— Будем обычными путешественниками, — решил он. — Торговцами или наёмниками. Никто не должен знать о наших способностях.
— А если нас спросят о том, что мы торгуем?
— Скажем, что везём редкие травы с севера. Или шкуры.
Кристина кивнула, но в её глазах мелькнуло беспокойство.
— Я не уверена, что смогу долго притворяться обычной женщиной.
— А мне всю жизнь говорили, что я слишком горд и высокомерен для простого воина, — улыбнулся Виктор. — Думаю, мы справимся.
Они остановились на ночлег в небольшой роще, где река делала крутой изгиб. Здесь было тихо и уютно — старые дубы создавали естественный шатёр, а мягкая трава приглашала к отдыху.
Но в эту ночь отдыхать им пришлось недолго.
Виктор проснулся от звука ломающихся веток. Кто-то или что-то двигалось по лесу, не особо заботясь о скрытности.
— Кристина, — тихо позвал он.
Она уже была не спит, настороженно прислушиваясь к ночным звукам.
— Люди, — прошептала она. — Много людей. И они вооружены.
Из-за деревьев показались огни факелов. Приближались, окружая их лагерь.
Виктор встал, положил руку на рукоять меча.
— Разбойники?
— Или хуже, — ответила Кристина, готовя защитные заклинания.
Но когда фигуры вышли из леса, стало ясно, что это не обычные разбойники. Люди в кольчугах и шлемах, с хорошим оружием. Воины.
— Стойте! — крикнул их предводитель. — Именем ярла Бьёрна, сдавайтесь!
Виктор и Кристина переглянулись. Их мирное путешествие подходило к концу.
***
Факелы образовали неровный круг вокруг их лагеря. В дрожащем свете Виктор разглядел лица окруживших их людей — это были не профессиональные воины, как показалось сначала. Крестьяне, вооружённые чем попало: серпами, вилами, топорами для колки дров, самодельными копьями из заострённых кольев. Кольчуги оказались ржавыми и дырявыми, а шлемы — старыми железными горшками.