— Кристина, — прошептал он, и голос прозвучал странно в ледяной тишине. — Кристина, проснись.
Но статуя не отвечала. Не могла отвечать.
Постепенно, как медленно поднимающаяся вода, в его сознание начало просачиваться понимание. Что-то случилось. Что-то ужасное, непоправимое. Скальд... где скальд? Поляна была пуста, если не считать него самого и... этого.
Горе пришло не сразу. Оно подкрадывалось осторожно, как хищник, выжидающий подходящий момент для броска. Сначала только лёгкое сдавливание в груди, потом тяжесть, которая росла с каждым ударом сердца.
Виктор обхватил статую руками, прижал лицо к её плечу. Лёд обжигал кожу, но он не чувствовал боли. Вся боль была внутри, там, где ещё недавно жили надежда и счастье.
— Нет, — выдохнул он. — Нет, этого не может быть.
Он отстранился, всматриваясь в застывшие черты лица. Может быть, это заклинание? Что-то, что можно снять? Виктор положил ладони на виски статуи, пытаясь нащупать хоть искорку магии, хоть тень сознания.
Ничего.
Пустота была абсолютной. Это была не просто заморозка — это было нечто гораздо более глубокое. Словно из Кристины вытащили саму суть, оставив только красивую, но безжизненную оболочку.
Горе углублялось, становилось плотнее. Оно заполняло пустоты в его разуме, проникало в каждую щель между мыслями. Виктор попытался вспомнить её голос, но память подводила. Как она смеялась? Как произносила его имя? Детали ускользали, словно лёд покрывал и воспоминания тоже.
— Кто это сделал? — прошептал он, и в голосе впервые появились нотки ярости. — Кто посмел?
Но ответа не было. Только ветер, который начал подниматься, шелестя между обледеневшими ветвями деревьев. Странный ветер, неестественный. В его завывании слышалось что-то похожее на голоса.
Виктор поднялся на ноги, оглядывая поляну. Следов борьбы не было. Никаких признаков того, что Кристина сопротивлялась. Словно превращение произошло мгновенно.
Магия. Очень сильная магия.
Ярость начала смешиваться с горем, но это не облегчило боль. Наоборот, она стала острее, режущей. Кто-то сделал это специально. Кто-то заманил его в лес, чтобы остаться с Кристиной наедине.
Скальд. Этот проклятый скальд.
Но злость быстро угасла, уступив место более глубокому, более разрушительному чувству. Что, если он никогда не найдёт того, кто это сделал? Что, если Кристина навсегда останется статуей?
Холод начал проникать не только в тело, но и в душу. Виктор чувствовал, как что-то замерзает внутри него — не физически, а на более глубоком уровне. Словно сердце покрывалось коркой льда, защищаясь от боли, которая грозила разорвать его на части.
Он снова опустился рядом со статуей, взял её ледяную руку в свои. Пальцы были изящными, точно такими, как он помнил, но они не могли сжать его ладонь в ответ.
— Я найду способ, — сказал он застывшему лицу. — Клянусь, я найду способ вернуть тебя.
Ветер усилился, и в его завывании действительно можно было различить смех. Тихий, ехидный, полный злой радости. Смех того, кто наблюдает за чужими страданиями и находит их забавными.
Виктор вскочил на ноги, выхватывая меч.
— Кто здесь? Покажись!
Но смех только усилился, эхом отражаясь от деревьев. Он исходил отовсюду и ниоткуда одновременно, сливаясь с шумом ветра так, что нельзя было сказать, где кончается природный звук и начинается насмешка.
— Трус! — крикнул Виктор в пустоту. — Если у тебя хватило смелости на это, хватит и на то, чтобы посмотреть мне в глаза!
Смех стих так же внезапно, как и начался. Тишина вернулась на поляну, но теперь она была не мирной, а гнетущей. Виктор медленно опустил меч, понимая, что кричит в пустоту.
Враг ушёл. Или никогда здесь и не был, наблюдая издалека.
Горе накатило новой волной, ещё более мощной. Виктор упал на колени, и на этот раз не рядом со статуей, а просто там, где стоял. Силы покинули его, словно вода утекает из треснувшего сосуда.
Всё, ради чего он жил последние недели, исчезло. Счастье, которое казалось таким прочным, рассыпалось, как карточный домик на ветру. Кристина была не просто возлюбленной — она была его якорем, тем, что удерживало его человечность в мире, где он становился всё больше похож на оружие богов.
Без неё он что? Бессмертный убийца, проклятый скитаться по миру в поисках врагов? Монстр, который может только разрушать?