Виктор медленно поднялся. Боль в груди не утихала, но что-то ещё росло рядом с ней. Что-то тёмное и холодное.
Ярость.
Ярость на неё за то, что она его оставила. Ярость на себя за то, что позволил этому случиться. Ярость на весь мир, который снова отнял у него единственное, что было ему дорого.
Он подошёл к окну и выглянул наружу. Внизу, на улице, Кристина шла прочь, не оглядываясь. Её белые волосы развевались на ветру, а походка была решительной.
— Уходишь? — прошептал Виктор. — Хорошо. Тогда посмотрим, как тебе понравится мир без меня.
Он поднял руку, и воздух вокруг неё задрожал. Остатки силы, которые ещё теплились в его крови, отозвались на зов. Не много — лишь крохи от той мощи, которой он обладал, когда в его жилах текла кровь богов. Но достаточно.
Достаточно, чтобы причинить боль.
Виктор стиснул кулак, и где-то в отдалении раздался грохот. Гора, которая возвышалась над городом, содрогнулась. Камни посыпались с её склонов, а трещины побежали по скальным стенам.
Внизу люди начали кричать и разбегаться. Кристина остановилась, оглянулась на гору, а затем подняла взгляд к окну таверны.
Их глаза встретились. В её взгляде было понимание — она знала, что это он. И в этом понимании читался не страх, а разочарование. Глубокое, безграничное разочарование.
Кристина покачала головой и пошла дальше, не оборачиваясь больше.
Виктор смотрел, как она исчезает за поворотом улицы, и что-то окончательно сломалось внутри него. Последние остатки человечности, которые ещё теплились в глубине его души, погасли.
Если она не хочет быть с ним, то пусть страдает. Пусть страдает в мире, который он создаст специально для неё. Мире боли, хаоса и отчаяния.
Виктор вышел из таверны и направился к северу. У него были дела. Важные дела.
Рагнарёк шёл полным ходом, но это был естественный, хаотичный процесс. Виктор собирался внести в него свои коррективы. Сделать конец света более... целенаправленным.
Фенрир выбрался из своих оков в тот же день, когда Кристина покинула Виктора. Гигантский волк, сын Локи, почувствовал смерть богов и понял, что время его освобождения настало.
Он рвал цепи Глейпнир уже несколько месяцев, с тех пор как Один умер. Магические узы слабели без поддержки Всеотца, и теперь, наконец, последнее звено треснуло.
Фенрир был огромен — размером с небольшую гору. Его шерсть была чёрной как ночь, а глаза горели красным огнём. Когда он поднялся во весь рост, его вой прокатился по всем девяти мирам, возвещая о начале истинного Рагнарёка.
Волк направился на юг, к землям людей. Голод терзал его — за годы заточения он не пробовал мяса, и теперь жажда крови была неутолимой.
Но на его пути встал человек.
Фенрир остановился, с интересом разглядывая крошечную фигурку. Человек стоял посреди дороги, не показывая никаких признаков страха. В руке у него был меч — обычный, ничем не примечательный клинок.
— Убирайся с дороги, смертный, — прорычал Фенрир голосом, похожим на гром. — Или я сожру тебя.
— Попробуй, — спокойно ответил человек.
Это был Виктор. За неделю, прошедшую с тех пор, как его покинула Кристина, он сильно изменился. Одежда была порвана и грязна, волосы растрёпаны, а в глазах горел безумный огонь.
Фенрир рассмеялся — звук, от которого дрожали горы.
— Ты хочешь сразиться со мной? Я сын Локи! Я тот, кто должен пожрать Одина в день Рагнарёка!
— Одина больше нет, — сказал Виктор. — Я его убил.
Смех Фенрира стих. Гигантский волк присмотрелся к человеку внимательнее и вдруг почувствовал исходящую от него ауру. Запах крови богов, остатки божественной силы, холод, который был глубже любой зимы.
— Ты... — прошептал Фенрир. — Ты действительно убил Всеотца?
— И не только его, — Виктор поднял меч. — Тора, Бальдра, Фрейра, Фрейю и ещё дюжину. Хочешь присоединиться к ним?
Фенрир оскалился, показывая клыки размером с мечи.
— Убийца богов или нет, ты всего лишь человек. А я — порождение хаоса!
Волк прыгнул, раскрыв пасть, способную проглотить целый дом. Но Виктор не отступил. Он встретил атаку в лоб, вонзив клинок в нёбо чудовища.
Обычный меч никогда не смог бы причинить вред Фенриру. Но этот клинок был пропитан кровью богов, закалён в ярости и отчаянии. Он прошёл сквозь божественную плоть, как нож сквозь масло.
Фенрир взвыл от боли и попытался отшатнуться, но Виктор уже запрыгнул ему в пасть. Изнутри он методично разрубал всё, что попадалось под руку — язык, зубы, горло.