- Я с тобой, князь! – решительно заявил молодой человек.
Ругдур, Улдис и своны встали по обеим сторонам от него, а Валькен, обернувшись через плечо, лишь ухмыльнулся.
- Как хотите. Раз уж этот монстр звал вас… Идемте же скорее! – Он прибавил шагу и принял из чьих-то рук прямой меч.
- Ты уверен? – Ругдур дёрнул Сильфарина за рукав.
- Уверен. Я больше не маленький мальчик, помнишь?
Тяжёлая рука рельма обхватила его за плечи. От неё исходило тепло – такое родное, такое необходимое… Пальцы крепче сжали грубую ткань рубашки.
- Да, ты уже не мальчик…
Валькен во главе отряда охотников уже исчез в чаще леса, когда Сильфарин вдруг услышал:
- Подождите!
Пятеро друзей разом обернулись к костру на нежный голос, который этим вечером слышали не так часто. Княжна Люсмия, отнимая от себя руки Кейерен, решительно ступила вперед – высокая, прямая и гордая.
- Не надо, милая! – крикнула ей княгиня.
Сильфарин бросил недоумевающий взгляд на Сайибик, но Великая не вмешивалась и смотрела в сторону.
- Я хочу пойти с вами, - спокойно, но твёрдо молвила Люсмия.
- Не самая лучшая мысль, княжна, - усмехнулся Ругдур.
- Твой брат будет недоволен, - добавил в тон товарищу Норах.
Не обращая на них внимания, Люсмия прищурилась и взглянула прямо в глаза Сильфарину.
- Я хочу пойти с вами.
Молодой человек пожал плечами, к неудовольствию своих спутников и, уж тем более, княгини Кейерен.
- Идем.
Он уже не заметил, как грустно улыбнулась, глядя им вслед, по-прежнему невозмутимая Сайибик.
- Валькен! Валькен, постой!
Князь оторопел, переводя взгляд с кузины на Сильфарина и обратно.
- Ты… Что ты здесь делаешь?! Немедленно возвращайся!
- Нет! – От прежней робкой девушки не осталось и следа: перед ними стояла непреклонная и каменная наследница главы знатного рельмийского рода. – Я не уйду.
- Зачем ты пошла за нами?
- Не позволить тебе убить их, как охотник убивает зверя.
- Но они и есть звери!
- Кто тебе сказал?
Сильфарин и Ругдур переглянулись, вспоминая жуткие сцены тринадцатилетней давности, в которых поучаствовали кровожадные воины Као. Не думали они, что найдется хоть кто-то, кто будет заступаться за оборотней…
- Они – разумные существа, - уже тише сказала княжна. – И не заслуживают такого обращения.
- Они убили одного из слуг, сестра!
- Да. Но, как я поняла: они хотят поговорить с тобой и нашими гостями. Поговорить! Ты понимаешь это? И Терию они не стали убивать, я уверена.
Валькен поморщился и оттолкнул сестру, хмурясь и ускоряя шаг.
- Эти чудовища не способны вести переговоры. Их просто нужно убить. Потому что в них живет лишь одно чувство – жажда крови.
- В самом деле? – Люсмия не отставала от князя. – Много лет назад оборотень спас мне жизнь!
Валькен резко остановился, пропуская вперед своих воинов.
- Ты выдумываешь. Такого не может быть…
- Так было! Ты не веришь мне?
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, словно забыли об остальных, а Сильфарин не сводил напряженного взгляда с лица князя. До тех пор, пока тот не вздохнул:
- Хорошо. Чего ты хочешь от меня, Люсмия?
- Отзови охотников. Оставь лишь несколько воинов для безопасности и просто позволь оборотням сказать то, что они хотят. – Княжна повернулась к Сильфарину и снова проницательно прищурилась. – Я думаю, им есть что сказать нашим гостям… Ведь это из-за них они пришли.
Проследив направление взгляда кузины, князь Реаглинский хмуро сдвинул брови.
- Что может объединять тебя и этих волков, юноша? – Голос прозвучал резко и громко.
- Идем со мной, князь, и сам узнаешь, - немного насмешливо улыбнулся Сильфарин.
Валькен выпрямился. Ледяная и твёрдая уверенность промелькнула в его глазах.
- Ты – человек!
- Я этого не скрываю, как видишь. – Сильфарин провел пальцем по подбородку, будто стряхивая в кожи пух. И как ни в чем не бывало поднял брови: – Ну что, идём?
Подумав, господин Реаглина всё-таки кивнул, крепко стиснув руку Люсмии.
- Идём. Мои воины не нападут первыми, но я не буду отзывать их, и если оборотни посмеют…
- Хватит, Валькен, - холодно отрезала Люсмия. – Давайте поторопимся.
Сильфарин подошёл к княжне с другой стороны и с осторожным интересом спросил:
- Как так вышло, что оборотень спас тебя? И… от кого?
Она ответила не сразу, вглядываясь в окутанный мраком лесной чертог, среди черноты которого мелькали огни рельмийских факелов и крохотные маячки ночных светляков. Но всё же – ответила.
- От людей. Это было почти сразу после смерти моих родителей и… Не хочу вспоминать о том дне.
- Прости. – Сильфарин сдержал шаг, пропуская вперёд Люсмию и князя, и оказался как раз между Норахом и Шагхарой.
Своны расправили свои мощные крылья, и сын Рунна впустил в душу знакомое ощущение защищённости – тёплое ощущение, пришедшее из детства, из первых дней заточения в Галь-та-Хуре. Порой так приятно почувствовать себя – хоть на мгновение – слабым, в чём-то беспомощным. Опереться на сильное плечо… Но – нельзя. И Сильфарин бодро встряхнулся.
Вскоре они уже достигли места «встречи».
Над тёмно-бурой гладью лесного болота, уже схваченной зимней стужей, стлался туман, застревая мохнатыми клочьями на замёрзших стеблях морошки. Кое-где, между кочек, лежал снег, и сквозь него пробивались острыми пёрышками обломанные побеги мёртвых трав да кривые коряги. Ночной ветер, срываясь лёгким вздохом с губ чёрного неба и опускаясь в колыбель леса, позёмкой заметал волчьи следы… Рельмы с факелами выстроились полукругом по берегу опасной топи и мрачно, настороженно смотрели на двух оборотней, один из которых когтистой лапой всё ещё прижимал к земле несчастную Терию. Завидев Сильфарина и его спутников, этот волк сверкнул стальными глазами, отпустил девушку и принял вумианоподобный, а лучше сказать, человеческий облик.
Служанка вскочила и, отбежав в сторону, спряталась за спинами охотников, а Сильфарин вздрогнул, узнав суровое лицо, возникшее перед ним.
- Као, - выдохнул юноша.
Лицо сына вожака (или теперь уже не сына, а просто – вожака?) искривила недобрая усмешка. Второй оборотень не двигался и только глухо рычал, обнажая толстые клыки.
- Что вам нужно здесь? – требовательно вопросил оборотней князь Реаглинский.
Као смерил его ледяным взором и оставил вопрос без ответа.
- А ты вырос, мальчик.
Странно, но его голос, почти не изменившийся за тринадцать лет, вдруг вернул юношу из прошлого в нынешнюю реальность. Глотнув ртом морозный воздух, ещё пропитанный запахом гниющих в болоте трав, он нашел в себе силы улыбнуться врагу.
- Прошло много времени.
Као сделал шаг вперёд, не обращая внимания на лезвия рельмийский мечей, наставленных на него со всех сторон. Остановился, наклонил голову к плечу… и сделал еще два шага.
- Стой на месте, тварь! – предупреждающе воскликнул Ругдур, но Као уже подошёл вплотную к Сильфарину.
- Да, прошло очень много времени, мальчик… Очень долго ты прятался. Он устал ждать.
- Кто – он? – Усмехнувшись, Сильфарин сделал вид, что не понял, о ком идет речь.
А на самом деле… Конечно же, он сразу понял!
Укрылось ли это от Као?
Наверное, нет, раз он так самодовольно осклабился и вновь не ответил на вопрос.
- Он велел передать, что ждёт тебя в своём городе. В Балгуше. Не придешь – он сочтёт тебя трусом.
- И что? – не сдавался юноша, всё еще притворяясь, всё еще сдерживая дрожь, сотрясающую всё тело, всё еще борясь с ураганом противоречивых чувств у себя в груди.
Као сухо рассмеялся и отошёл.
- Не нужно пытаться обмануть меня! У него в плену твоя Тайша. Подумай об этом. И запомни: он ждёт тебя…
Теперь уже Сильфарин надвинулся на Као, тяжело дыша от гнева. Весь его страх, поначалу всплывший на поверхность из глубины детских лет, развеялся, словно дым на ветру. Прошлое отступило, ушло… А Као… Этот Као был уже другим, настоящим – ещё более опасным, но уже не таким страшным, как тогда. Поэтому так внезапно пришёл этот гнев, не оставив места даже для тревоги за Тайшу. Тревожиться и изводиться от беспокойства он будет потом… И Сильфарин сильно сдавил покрытые шкурой плечи оборотня, глядя тому в глаза и не пряча, больше не пряча внутри себя свою бурю. Ему надоело играть.