Вскоре к ним подошел Эмин – он был элегантно одет, но без излишеств – никаких золотых цепей, перстней и прочей подобной мешуры:
- Как вы добрались до виллы? – спросил он.
- Отлично, - сказал Волков, - водитель был вовремя, вот только мы задержались.
- Как вам город? – спросил Эмин Сашку.
- Отлично, - ответил тот, - метро конечно несколько переполнено, но то в каком оно состоянии содержится заслуживает похвалы. Центр просто восхитительный. Вот только книжных магазинов мало. Неужели в вашей стране так мало читают?
Эмин застыл удивленный:
- А когда вы успели все это посмотреть?
- Сегодня, - сказал Сашка, - и на метро хватило времени, и на центр.
- Но почему вы не попросили, чтобы вас повезли, все бы показали…
- Мы хотели все увидеть настоящим, - ответил Максим, - и мы под впечатлением. Кроме того, у нас были отличные гиды.
Тут Самир и Нигяр поняли, что братья сделают тонкий ход, дабы президент расшаркался перед ними. Их представили Эмину и тот высоко оценил их действия:
- Спасибо вам. Благодаря таким как вы, те кто приезжают к нам будут уезжать в отличном настроении!
Подали вино и все с радостью чокнулись за встречу:
- А сейчас, устраивайтесь за столом, подадут ужин, - сказал Эмин и удалился раздавать распоряжения.
Словно по взмаху волшебной палочки стол быстро был заполнен разнообразными закусками и салатами. Многие из них Сашка видел первый раз в жизни.
- Это что? – спросил он осторожно Полину.
- Сырокопченая осетрина, а это белуга. Тоже копченая. Попробуй, она немыслимо вкусная.
Выбор деликатесов был настолько огромным, что оставалось только расстраиваться, что не успеешь попробовать все и сразу. Сашка слишком быстро наелся закусками, а на очереди еще были горячие блюда. И их тоже оказалось очень много.
Волков очень быстро удалился от семейного ужина и отправился к Эмину обсуждать дела государственные. Два президента планировали двойственный альянс для удержания цен на нефть на максимально выгодной для обеих стран отметке.
- Я никогда столько не ел, - признался Сашка, - мне кажется, что еще немного и я взорвусь на месте.
- В нашей стране в шутку, - объяснил Самир, - это явление называют терроризмом.
Полина и Максим перекинулись непонимающими взглядами. Самир весело рассмеялся.
- Да. Именно терроризмом. Кулинарным само собой. Потому что для религиозного у нас маловато ресурсов.
- Это как понимать, - удивился Сашка.
- Очень просто. Религия не удерживает в нашей жизни столь высокие позиции. Я не могу сказать, что я атеистка или еще что-то, - пояснила Нигяр, - но я не ношу паранжу. И никогда в жизни не позволю моему Самиру завести вторую жену.
Самир поднял руки:
- А я претендую?
- А ты бы попробовал, - сказала Нигяр и поцеловала своего жениха.
Когда вечеринка склонилась к закату гости увидели редкое зрелище. Эмин, вспомнив о своем музыкальном прошлом согласился выступить на сцене и спеть несколько своих старых вещей. Гости тепло принимали бывшего певца, а Самир заметил:
- И поет он не хуже, чем управляет государством.
Сашка съел в тот вечер так много, и выпил столько, что отключился уже в лимузине и не помнил, как поднялся в номер отеля. Всю ночь он проспал без задних ног. В девять часов его разбудил Максим и напомнил, что они с Самиром и Нигяр договорились съездить на море, чтобы искупаться. В последний момент за ними увязалась Полина. Вся компания с трудом поместилась в старенький «Фиат». Полина села вперед, а Нигяр оказалась зажатой между двумя Волковыми. На сей счет отпустили парочку шуток о том, что Самиру стоит побеспокоиться, но Нигяр все посягательства пресекла. Безветренная погода в тот прекрасный солнечный день располагала к тому, чтобы всласть понежиться на солнышке и поплавать в спокойном море.
Когда от воды уже началась усталость(так как ее температура была достаточно высокой), Сашка разместился в шезлонге рядом с Нигяр, которая млела на солнце в обществе безалкогольного мохито. Сын президента решил завести разговор, который ему был давно интересен:
- Нигяр, у меня есть парочка неудобных вопросов тебе, как к студентке юридического факультета…
- Ты совершил что-то противоправное и тебе нужна консультация по уголовному кодексу нашего государства? – пошутила Нигяр улыбнувшись.
- Нет. Не об этом. У вас в стране уже двадцать лет правят представители одной и той же семьи. Многие политики и журналисты считают этот режим диктаторским. Вот скажи мне, вы считаете своего президента диктатором? Человеком, которого бы хотелось свергнуть?
- Ответ отрицательный. Такие вещи может говорить только тот, кто совершенно не знает нашего народа, нашу культуру и обычаи. Для нас главное – семья – и авторитет отца в таком образовании всегда считается непререкаемым. Не буду отрицать, что бывают самодуры. Но в нашем народе это редкость. Так же и с властью. Президент воспринимается нами как отец. Когда покойный папа Эмина стал президентом в стране царил голод, разруха. Я тогда маленькой была и хорошо эти времена помню. Он многое успел сделать до своей смерти, а его сын продолжил дело отца. Мы им гордимся, так как страна во время его правления изменилась. Мы стали лучше жить. Не буду говорить, что мы купаемся в золоте и едим черную икру на завтрак. Но стало намного лучше. Мы видим, что он беспокоится за то, как наша страна выглядит. Потому что он настоящий представитель нашего народа.
- Мне, как ярому противнику социализма, это не понять.
- Саша, - рассмеялась Нигяр, - это не социализм. Это семейный уклад. Я не могу подобрать правильный термин для такого явления. Просто весь народ – это такая же семья. Такая вот наша особенная восточная форма демократии.
- Но это не демократия. Что это тогда?
- Не вдавайся в термины. Я думаю, что сейчас у нас она невозможна. Все очень просто. У нас не такая богатая история государственности, чтобы просто дорасти до демократии. Сейчас она просто не нужна. Ты подумай, а я пойду поплаваю.
Нигяр встала из шезлонга и скрылась в легкой и чистой морской воде. Сашка задумался. Это значит, что и его ожидает нечто подобное? Раньше был сыном президента, а теперь… Президент?
Вечером состоялась презентация коллекции Паулины Вульф, которая, как и ожидалась закончилась триумфом и шумной вечеринкой на берегу моря.
Утром Волковы возвращались домой. Эмин провожал их в аэропорту:
- Я буду очень рад видеть тебя снова, - сказал он Сашке, - был очень рад знакомству…
Уже в самолете недавний разговор с Нигяр всплыл в очередной полемике с Волковым-старшим. Дмитрий настолько устал от восточной страны, что позволил себе жесткий пассаж, как только самолет взлетел:
- Господи, каждый раз отсюда улетаю и чувствую себя отвратительно. Их восточное лицемерие просто непередаваемо. Сам он купается в бассейне с шампанским, устраивает вечеринки с осетриной и дорогим виски рекой, строит культурные центры, от которых у Аалто[10] бы припадок зависти случился. А все – нефть. Сами недавно из под пальмы вылезли и благодаря этой нефти купаются в деньгах. А что у него на периферии творится, представить страшно – нищета, антисанитария. Ну и политзаключенные… Самый натуральный диктатор. В худшем его проявлении. Потому что строит из себя такого правильного и демократичного.
- Папа! Ну чья бы корова мычала. У самого в стране не пойми что, а не строй, - сказал Сашка.
Волков вспылил:
- Сопляк, ты бы помолчал.
- А у тебя более серьезного аргумента не найдется? Ты же помнишь, я говорил, что не считаю возраст нормальным контрдоводом. Его используют, когда уже толком сказать нечего.
- Папа, - вдруг встрял Максим, который раньше в политических спорах за столом участия не принимал, - я согласен с Сашкой. То что есть в этой стране, не есть диктатура.