Сашка кивнул и пошел в свою комнату. Там, естественно его поймал Максим:
- Что она хотела?
- Сказала, что ей надо со мной поговорить о чем-то, что она не может обсуждать дома. Я думаю, что речь о нашей проказнице Надежде и ее связи с отцом.
- Как она вообще все это терпит, - не понимал Максим, - с того эпизода прошло столько времени.
- Наверное, считает, что чем неожиданнее месть, тем вкуснее.
Сашка последовал просьбе матери и поехал вместе с ней. Как только они пристегнулись Полина перешла к делу:
- Я получила сведения от моего человека, он говорит, что их театр вернулся в Озерск. Так что, я думаю, что наша замечательная подруга захочет увидеть своего голубка.
- Информация надежна?
- Более чем, - холодно сказала Полина, - это один из ее друзей по труппе, безответно в нее влюбленный. Он согласился меня информировать, так как заинтересован в прекращении их интрижки.
Машина выехала из гаража, и прежде чем поехать в Гостиный двор, где располагался офис, Полина повезла сына в университет.
- Я хочу, чтобы ты сегодня отследил все его звонки. Ты же можешь это сделать. Я точно это знаю.
Сашка изумился:
- С чего ты это взяла?
- Я же не совсем глупая. Что-то в слежке еще смыслю.
У Сашки похолодело внутри:
- И что ты еще знаешь?
- А может ты сам расскажешь? – загадочно улыбнулась Полина, - а то все секретничаете. Да и Регина врать не умеет. Раньше всегда от завтрака с запасом оставалось. А теперь странности творятся – всегда все съедают. Она утверждает, что это вы запасы подъедаете. А у меня есть подозрения, что здесь что-то не так. Ну и твоя прослушка телефона отца – это просто отдельная песня и меня она немного развлекает. Мне не совсем интересны твои мотивы, но знать бы хотелось.
Вот она и решилась перейти в другой мир, оставив там президента в одиночестве, - подумал Сашка, - слишком быстро все развивается, но она гораздо выгоднее в качестве союзника. А если соврать, то она догадается. И потом, она заговорила обо всем этом именно сейчас потому что хочет гарантии, что точно получит Волкова себе на растерзание вместе со своей любовницей. Иными словами, Полина прижала их, так как у нее тоже есть зуб на мужа. Следовательно придется говорить как есть.
- Мы прячем в шкафу журналиста Олега Любимова, которого наш отец приказал убить за попытку публикации разоблачающей его статьи.
- Ого, - Полина вскинула брови, она была заметно удивлена, - не думала, что все настолько запущено. А о чем была статья?
- Про то, что брат-близнец это подлог, - сказал Сашка, - что еще наш папа оберегает как зеницу ока?
- Погоди, - перевела дух Полина, - а кто его проинформировал об этом? Неужели…
- Да, это был я, - сказал Сашка, - ты же знаешь, что он сделал с воспитавшими меня родителями Максима?
- Да… Они в тюрьме, - упавшим голосом ответила Полина.
- Нет, ты ошибаешься. Уже нет.
- Уже?!
- Да, - сказал Сашка, - их убили в этой замечательной тюрьме.
- Какой ужас, - прошептала Полина и чуть не выпустила руль из рук, - но… ты уверен, что их убили по его приказу? Он бы мне сказал…
- Ну конечно. Ты вот думаешь, что их убрали чисто из любопытства, или, например, чтобы выслужиться перед президентом… Нет. Маловероятно. Это слишком сумасшедший мотив для убийства. И потом – зачем их вообще было в тюрьму сажать. Да еще за неуплату налогов. Мать была блестящим бухгалтером, отец всегда платил в срок и вся отчетность у него была отлично подготовлена. Понятно, что все это нетрудно подменить или подделать. Так как вся страна ручная и зашуганная.
- И поэтому ты решил отплатить ему.
- Совершенно верно.
- Господи, какая глупость, - Полина ударила по рулю, - ты понимал вообще, что у тебя ни единого шанса, и что теперь ты сломал жизнь этому журналисту. У него же, наверное, семья осталась.
- Да. И ты ее знаешь. Это Лена, - улыбнулся Сашка, - она его невеста.
- Та-а-а-ак. Чего я еще не знаю? Есть какие-то вещи помимо этой?
- Ну… Я встречаюсь с Женей для прикрытия.
- А на самом деле… Ее настоящий…
- Максим. Они давно встречаются. Задолго до всей этой заварухи они были вместе.
- Значит вот что я тебе скажу, - решительно проговорила Полина, - сначала мы разберемся с твоим отцом, а потом займемся вашими запутанными связями. Надо выручать этого журналиста… как его там…
- Олег Любимов.
- Да. И прекращать весь этот балаган с Женей. Отцы же свято уверены что скоро затащат вас в ЗАГС и отметят династический брак.
- Мы все-таки рассчитываем, что они не успеют.
Машина подъехала к университетскому городку и Полина высадила сына сказав:
- Поэтому вечером, я жду, когда ты меня предупредишь.
Сашка кивнул и отправился на учебу. Днем он встретил Максима и пересказал ему разговор с Полиной:
- И ты сказал ей, что я встречаюсь с Женей?
- А что мне оставалось делать, - развел руками Сашка, - она прижала меня. Ей сейчас очень хочется пустить отцу кровь за измену. И мы ей нужны как союзники, неважно по хорошему, или по плохому. И потом, она для меня стала как родная, несмотря на то, что так и не позволила себя мамой называть.
- Об этом теперь узнают все. И отцы нам не позволят встречаться. Так как блестящий сын президента у нас ты, а я всего лишь небольшая неприятная неожиданность.
- Прекрати чушь говорить, - встряхнул Максима Сашка, - у тебя что, к себе уважения вообще нет? Ведешь себя как последняя тряпка. Не думаю, что такой Максим очень понравится Жене.
- Ты изменил ее, добился того, что у меня не получалось никак.
- Потому что она ожидала, что ее сын переймет ее темперамент. А ты просто другой, вот и все. Согласись же, что наша мама, человек с множеством странностей. Так что прости ей это. Да и мне тоже. Я думаю, что ее переход в наш лагерь, нам пойдет только на пользу.
- Посмотрим, что Женя скажет.
- Давай повременим с разговором на сей счет. Сегодня придется следить за всеми звонками президента. Так как мамочка нас в некотором плане держит за яйца. Придется подсуетиться.
Вечер этого дня стал для братьев самым настоящим мучением, так как президентский телефон просто разрывался от звонков. Уставшие братья сидели у себя в комнате в обществе Олега, который снова бегал по кругу, и жаловались друг другу на весь тот материал, что они переслушали:
- Если звонки от бесконечных заместителей, пресс-секретаря и им подобных еще можно выносить. Но этот поток жалобных звонков от бабушек и явно бездетных старых дев, уже явный перебор, - говорил Максим.
- Кто им вообще этот номер телефона дал? И главное – зачем, - удивлялся Сашка.
- Очень просто, - говорил Олег, не останавливаясь, - у нашей нации это привито с давних времен. Жаловаться. Причем, что самое забавное, причины для этих обращений порой чрезвычайно избирательны.
- Я заметил. Половина из них борются за нравственное воспитание молодежи, а на самом деле, просто бесятся от того, что чересчур откровенные наряды манекенов в магазине нижнего белья раздражают их детородные органы, до которых никогда не касалась рука человека, - говорил Сашка.
- Не считая их собственной, - заметил Олег.
- Но они в этом никогда в жизни не признаются, - ответил Максим, - для них это равносильно самоубийству. Они свято верят в глубокой греховности мастурбации, не понимая, что она, родимая, точно вычистит всю гадость из их прогнивших от старости мозгов.
- А избирательность у них и вовсе смехотворная, - продолжил Сашка, - они жалуются на непристойные сцены в фильмах, нижнее белье и постоянно учат всех нравственности. При этом, когда у нас кто-то переходит дорогу не по правилам, это пропускают мимо. Едет в общественном транспорте без билета – в порядке вещей. Мол я не обязан за это платить, я инвалид, но у меня хватает сил перепрыгнуть в метро через турникет и убегать от контроллера через всю электричку вместе с толпой других безбилетников. А про этих торговцев-нелегалов в поездах, и тем более попрошаек я молчу. По всем правилам и кодексам – это является правонарушением. Но по какому то странному, извращенному условию нашей жизни, пожаловаться на подобное есть стыд и позор. Нельзя, не по-человечески. Следовательно жаловаться на трусы и сиськи с телеэкрана нормально, а на потоки нищих в электричках – нет.