- Полина, - задергался Завальный, - ты, ты, ты не сделаешь этого. Мы же…
- Что мы, - вскинула брови Полина, - мне до сих пор стыдно, что я с тобой училась в одной школе. Большего позора и придумать нельзя. А еще ты называл меня своей первой любовью. Только я тебя просто терпела как друга. И все. А сейчас, извини, я должна немного вложиться в политическое возвышение моего сына.
Под громкие протестующие крики Завального подтащили к окну с решеткой, его быстро открыли и он оказался на краю карниза.
- Разверни его, - сказала Полина Олегу, - я кажется знаю, чем нужно дополнить эту картину.
Олег перегнул Завального через решетку, так что его голова оказалась над пропастью. А Полина пошла к ящику с вещами Надежды:
- Как в доброй сказке, бесполезный предмет оказался востребован, - она достала фаллос, - Саша, ты же помнишь, что они сделали с судьей?
Сашка кивнул.
- Тогда позови брата с женой и разберитесь с этим. Может еще и сами решитесь.
- Я… Я не буду.
- Не позорь меня, - Полина дала ему фаллос в руки, - сейчас я его приготовлю, а ты только закончишь.
Когда зрители собрались на праздник Сашка подошел к Завальному, который продолжал висеть на ограде и удерживал его только Олег. Полина стянула с него штаны и скомандовала:
- Приступим.
- Что вы собираетесь сделать? – завизжал Завальный.
- Совсем немного, - сказал Сашка и вонзил фаллос ему туда, куда вы подумали.
Завальный от неожиданности выпучил глаза и застонал от боли, которая прошила его насквозь.
- Думаю, что этого достаточно, - сказала Полина и нацепила брюки назад, - а теперь…
- Полина, - запричитал Завальный, - я согласен на любые условия, только…
- Нет, - ответила Полина, - никаких условий не будет, так как ты не предлагал их ни жителям Таманска, ни тем людям в здании суда.
- Я не взрывал эту чертову плотину, - вопил Завальный.
- Это уже никого не волнует, - сказала Полина и толкнула его. Тело перелетело через решетку. Завальный в такт полету вращал руками, его лицо было перекошено гримасой ужаса. Он громко закричал от страха. Завальный перебирал ногами, словно бежал. На этот полет выбежал посмотреть даже патриарх, который действительно бегал трусцой по своему балкону в одних трусах. Этот полет означал конец карьеры пустого и бесполезного человека. А он кричал:
- Я не взрывал плотину…
Крик был прерван окончанием падения. Завальный ударился об асфальт и его черепная коробка лопнула. Раздался хлопок и на каменное покрытие разлетелись брызги крови и серого вещества. Полет видел и Волков, возвращавшийся с кладбища. И увидев, из какого окна выпал Завальный, он наутек бросился к лифту.
- Сейчас придет охрана и прибежит твой отец, - сказала Полина посмотрев на зрелище, - что им говорить вы помните. А мы с Олегом пересидим у Наташи.
Дальнейшие события осели у Сашки в голове как один долгий туман. Полиция допросила их, они рассказали про пистолет, которым Завальный угрожал, показали его. Волков не отходил от сыновей словно курица-наседка и ругал себя за то, что не был дома, когда случилась трагедия…
А на следующий день вечером Сашка уже ехал на машине Натальи Суляниной, чтобы проводить обитателей своего шкафа в свободную жизнь.
- Ты бы видел эти заголовки, - говорила Наталья, - один другого громче. Сын президента избежал похищения. Александр Волков – герой. И так далее.
- Мне это неинтересно, - сказал Сашка, - все равно Завального выкинул в окно не я.
- И что с того, - вмешалась Полина, - главное то, что в глазах всех хомячков, голосующих за твоего отца – ты – герой!
- Закроем тему, - сказал Сашка.
- Жалко вот только никто на видео не снимал его лицо, - прошептала Полина с нескрываемым цинизмом, - когда ты сделал с ним то же самое, что они проделали с судьей, прежде чем ее убить…
Озерский аэропорт «Мякуры» встретил их прохладной погодой и легким боковым ветром. В воздухе уже чувствовалось приближение весны, но похрустывавшие на губах кристаллики мороза еще давали о себе знать. Они так и напоминали, что еще февраль. До наступления марта надо подождать. И то, тепло придет не сразу, а немного погодя. А пока зима – даже не мечтай о тепле. Мы вас еще завалим снегом по уши, - подсказывали кристаллики мороза и впивались в открытые части тела с особой жестокостью и цинизмом.
- В Лондоне скорее всего намного теплее, - сказала Полина, - так что я приготовилась.
Они встали у стойки проверки билетов и стали прощаться:
- Мы напишем тебе сразу, как прилетим, - пообещала Полина, - и тогда станем твоим оружием, - она улыбнулась.
- Мои поздравления, - сказал Олег, - ты таки решил всю эту проблему. Признаюсь, в какой-то момент мне стало казаться, что я до конца дней проживу в твоем шкафу.
Сашка пожал плечами:
- Не без помощи Натальи.
- Так, - вмешалась помощница Сулянина, - поторопитесь, вам же еще таможенный контроль проходить, а там всегда очередь.
- Ладно, - Полина посмотрела на сына, - держись. Теперь у тебя точно все получится.
Уже потом, в машине Сашка молча думал над прощальными словами матери и никак не мог понять, по какой причине ему казалось, что они беседуют последний раз в жизни. Но делиться с Натальей своими опасениями не стал, так как не хотел выглядеть параноиком. Они распрощались у лифта и сын президента спокойным шагом пошел к себе.
Сашка осторожно открыл дверь и вошел в президентскую квартиру. Он внутренне ощущал свою полную победу по всем фронтам. Сейчас он соберется с силами и скажет Волкову все что он думает на его счет. И теперь его играм придет конец, так как его сын является универсальным наследником матери, а у Дмитрия Волкова нет ни гроша в кармане. И тот может сколько угодно включать в себе жертву, потерявшего жену, которую любил. Пусть притворяется дальше, но этим он не добьется ровным счетом ничего. Сашка хорошо усвоил слова матери – главное знать, что этот человек в плане эмоций не имеет право ни на какое доверие. С политической точки зрения – шанс на честную игру есть и значительный. А вот с другой стороны медали все должно быть сухо и черство. Дмитрий Волков должен медленно гнить изнутри собственного одиночества. Не больше и не меньше.
Сашка не стал включать свет в комнате. С отъездом матери и Олега она стала казаться совсем пустой и скучной. А ведь еще вчера это был настоящий проходной двор со всеми вытекающими из этого обстоятельствами. Столько всего здесь произошло за восемь месяцев… Сашка упал на кровать и уставился в потолок. Казалось, что он добился того, чего так хотел.
Вскоре к нему заглянули Максим с Женей:
- Спишь? – раздался шепот.
- Нет, заходите, - ответил Сашка и поднялся, - я просто лежал и думал.
- О чем? – спросила Женя и присела рядом.
- Знаешь, вот сейчас, когда все, в сущности, закончилось, я не знаю что думать, делать. Скоро возобновятся занятия, а меня не отпускает предчувствие. Какое-то странное и тягучее.
- У тебя видения? – изумился Максим.
- Нет, - пояснил Сашка, - это просто внутренний страх. Вот я вроде должен ликовать и радоваться, но на эту победу положили столько сил и нервов, что на радость не осталось. Мне вообще ничего не хочется.
- Это нормально, - сказала Женя, - самый простой синдром выходного дня. И переутомление.
- Я знаю, что буду спокоен, когда они напишут мне из Лондона, что без приключений долетели.
- Все будет в порядке, - махнул рукой Максим, - что там такого может случиться? Да ничего. Ты же видел, как они прошли на таможню.
- Разумеется, - ответил Сашка, - но меня не оставляет это пустое чувство. Безотчетного страха.
Зазвонил мобильный телефон. Это была Наталья Сулянина. Женя взяла трубку, посмотрела на нее и сказала:
- Тебе моя мама звонит.
- Ответь, - сказал Сашка.
- Мама, не пугайся, это я, - бодро отчеканила в трубку Женя, - что с тобой? Сейчас дам ему… Возьми, - голос Жени звучал испуганно, - она должна сказать тебе что-то.
- Я слушаю, - Сашка взял трубку.
- Саша, ты только будь спокоен, хорошо. Посуду не бей и лучше сядь, - голос Натальи, казалось, еще немного и сорвется на плач.
- Что случилось, - сдержанно произнес Сашка.