Бо сжался, даже перестал дышать…
Нет, Уитни не было.
Бо перевел дыхание, к нему снова вернулся слух, он снова был в театре, и на его руке лежала рука Эльзы…
Амбар
Всполошив весь дом, Джон обыскал все комнаты, даже кладовки, но Эйприл нигде не было. Платье ее осталось, обувь, пальто…
Никто в доме не видел ночью, куда подевалась Эйприл…
Нашли ее только через полчаса. Она лежала без чувств в том самом загоне, где Уэйд объезжал мустанга.
— Это невозможно, — говорил старичок доктор, — она не могла уйти сама. У нее же совсем не было сил.
Эйприл перенесли в дом и снова уложили на кровать, обложили грелками, потому что на улице девушка совсем замерзла.
И тут Эйприл открыла глаза.
Увидев над собой встревоженную Скарлетт, она слабо улыбнулась, но когда перевела взгляд на Джона, в глазах ее мелькнул испуг и она попыталась встать.
— Уйди, Джон, уйди! — попросила мать. — Ты видишь, она тебя боится.
Джон чувствовал себя совершенным идиотом. Каким-то нашкодившим мальчиком, который скрывает свои безобразия. Он вышел из комнаты и, потерянный, сел в гостиной.
Уэйд появился через некоторое время и сел рядом.
— Ну ты даешь, братец, — сказал он удивленно. — Зачем же так мучить девчонку?
— Да я не мучаю ее, Уэйд, — с отчаянием произнес Джон.
— Ну-ну, я понимаю тебя… — попытался успокоить брата Уэйд.
— Да ничего ты не понимаешь! Вы все ничего не понимаете! Я сам ничего не понимаю! Господи, за что мне такое наказание?! Чем я перед ней провинился?
— Э-э… Женская душа…
— Перестань, Уэйд, не говори пошлостей! При чем здесь женская душа? Я не виноват ни в чем перед Эйприл… Или так виноват, что этого уже не исправить.
— Может, тебе лучше уехать?
— Я уеду. Или я останусь. Я сделаю все, что надо, только скажите мне, что я должен сделать? Как я могу исправить?…
Скарлетт пробежала на кухню и через минуту вернулась снова в комнату Эйприл со стаканом горячего молока:
— Захотела есть! — сказала она на бегу.
— Кажется, ей стало лучше, — потирая руки, сказал старичок доктор, спускаясь в гостиную. — Ничего-ничего, она выкарабкается. У нее крепкий организм…
Джон встал.
— Только вот вам, сэр, я не рекомендую к ней ходить. Видно, чем-то ваш вид ее тревожит. Вы только не обижайтесь, поймите меня правильно…
— Хорошо, я не пойду, — сказал Джон и снова сел.
— Джон! — сверху позвала Скарлетт. — Пойди сюда!
Джон вскочил и бросился наверх.
— Она хочет с тобой поговорить, — шепнула Скарлетт. — Только я тебя прошу…
— Мама! — с досадой воскликнул Джон.
— Ну хорошо, хорошо… Я не буду!
Эйприл сильно похудела за эти часы. Но легкий румянец уже окрасил ее щеки. Она пила молоко, на верхней губе оставалась белая полоска, от которой у Джона защемило сердце. Этот след молока был таким детским, таким беззащитным…
Служанка, которая держала стакан, приговаривала:
— Пей, моя крошка, пей, моя маленькая, вот так, вот так… Еще глоточек…
Эйприл виновато улыбнулась Джону.
— Я измучила вас?
— Нет-нет, что вы?! То есть, конечно, мы испугались… Но это ничего, ничего… Главное, чтобы вы были…
— Я сейчас допью молоко, и мы с вами будем говорить, — сказала Эйприл. — Мы обязательно найдем выход. Мы прорвемся, выкрутимся…
— Вы слышали, что я говорил вам?
— Когда?
— Ночью. Сегодня ночью…
Эйприл растерянно улыбнулась, помотала головой.
— Нет, я не слышала. А что вы говорили? Повторите, пожалуйста, — попросила она.
Джон смутился. Одно дело говорить человеку, который при смерти и не слышит, и совсем другое вот так — глаза в глаза.
— Ну, словом, я утешал вас… Я просил вас держаться… Не сдаваться…
Эйприл улыбнулась.
— И за этим вы приходили ночью?
— Да, мы очень испугались за вас…
— Простите, Джон… Я сама не знаю, что со мной…
— Это вы меня простите, Эйприл, наверное, я наговорил вам кучу всяких глупостей, наверное, я был груб и бестактен…
— Но я же все равно… — Эйприл не договорила. Присутствие служанки смущало ее.
— Я сам посижу с мисс Эйприл, — сказал Джон. — Пойдите и отдохните.
Служанка не двинулась с места.
— Вы уже посидели с ней ночью, — сказала она. — А что вышло?
Эйприл улыбнулась.
— Ничего не случится, — сказала она.
Служанка нехотя поднялась и вышла из комнаты.
— Вы что-то хотели сказать, — напомнил Джон. С уходом служанки в комнате стало как-то слишком тихо.
— Я уже сказала. Я знаю, Джон, что вы не любите меня. Я знаю, что вы любите другую девушку. На самом деле я слышала вас ночью. Я только не все помню, но вы дали мне надежду…