Вечером, когда Анита снова ушла к Бангерам, Клявиене накинула на плечи большой платок и отправилась к сыну. Он только что вернулся с моря и чинил во дворе невод. Возле него маленький Эдзит складывал в кучки старые поплавки и круглые, отшлифованные волною камешки, что-то лепеча на шепелявом детском наречии.
— Ты опять бобылем тут? — начала мать.
— Как бобылем? — усмехнулся Оскар. — А его ты и за человека не признаешь? — кивнул он на мальчика.
— Все с сыном да с сыном. А у матери уж не хватает времени, чтоб посидеть дома?
Оскар ничего не ответил.
— Вот уж хороший муж твоей жене достался… Что ей вздумается, то и делает.
— Конечно. — Оскар перекусил нитку.
— Теперь ведь живут, как хотят; ни стыда, ни совести не знают…
— Верно. Немножко иначе, чем в ваше время.
— Ну да, сейчас ведь за честь считается, когда у жены два мужа… Каждый живет сам по себе, а хозяйство пускай рушится.
— У меня в хозяйстве пока незаметно никакой разрухи. Оборванным я не хожу, еда всегда приготовлена вовремя, паутины в доме тоже не видно.
Клявиене вздохнула:
— Не знаю, как и сказать, — не то ты глупый, не то слепой… Неужели сам ничего не видишь?
— А что мне видеть?
— Он еще спрашивает! Ведь весь народ потешается над твоей простотой, а ты радуешься хорошему житью. С чего она так зачастила к Бангерам, что она там потеряла?
— Разве Лидия никогда не приходит к вам?
— То совсем иное дело: мы в своем доме женихов для дочери не держим. И кавалер тоже хорош! Посылает письма, вызывает из дому. Позавчера я сама видела, как один рабочий передавал ей записку. А немного спустя, гляжу, разрядилась — и к лесу. Тебя, конечно, это не касается, разве ты будешь присматривать за женой!
— Люди везде видят одно плохое, всех на свою мерку меряют. Они не могут поверить, что есть кое-кто лучше их.
— Нашел тоже лучших!
— Что тут особенного, если моя жена встречается со школьным товарищем? Неужели она не имеет права поговорить со знакомым? Наверно, мне надо было вставить в окна решетки, посадить Аниту под замок и обращаться с ней как турки с женами.
— Ты думаешь, они одними разговорами занимаются? Кто же это тогда целовался в комнате у Бангеров?
Оскар в сердцах отбросил игличку и вскочил на ноги:
— Кто это видел? Пусть придет и скажет!
— А что ты за этого инженера горой стоишь? Платит он тебе, что ли? Наверно, пользу какую от этого имеешь?
Краска бросилась в лицо Оскару. Он внимательно посмотрел на мать, затем достал папиросу и закурил.
— Как тебе, мать, не стыдно говорить так, — тихо сказал он. — Если я буду слушать всякие бабьи сплетни, меня самого скоро станут бабой считать.
— Да ведь мальчишки в окно видели.
— Да что мальчишки!.. Давай скорее кончим, мне это надоело. И лучше бы вам не вмешиваться в мои дела, я уж сам как-нибудь разберусь в них… А если бы что и случилось… — он выпрямился и обернулся к матери, — силой тут тоже ничего не сделаешь. Если кому будет плохо, так это мне самому, вам всем незачем расстраиваться…
Он нервно засмеялся и сделал несколько быстрых, коротких затяжек.
— Я ведь привык обходиться без чужой жалости, это вам давно известно.
— Чего-чего, а упрямства и гордости у тебя всегда хватало… Ну, смотри, как бы не стало чересчур тяжко.
— Об этом не заботься, плечи у меня широкие, выдержат…
Клявиене подошла к Эдзиту и погладила его по головке.
— Где же твоя мамочка? — спросила она ласковым голосом.
— Мама ушла в лавку… дядя даст конфетку, — с серьезным видом рассказывал мальчуган.
— Да, да, дядя пришлет тебе конфетку. Это хороший Дядя.
— Хороший дядя, — повторил он.
— А дядя берет тебя на колени? Что он тебе говорит? Оскар сердито сплюнул:
— Кончай мать, что ты у него выпытываешь?
— Уж нельзя и поговорить с ребенком! Ведь он еще глупенький, не понимает, что с ним делают. Ну, когда так, лучше мне уйти.
Клявиене поправила сбившийся платок и собралась уходить, но в это время в воротах показалась Анита и инженер. Приличия ради ей пришлось немного подождать. Оскар двинулся навстречу пришедшим и непринужденно поздоровался с Сартапутном.
— Зайдите хоть разок посмотреть на мои владения, — улыбнулся он. — Все лето прожили на взморье, а еще не видели по-настоящему дом рыбака.
При матери он нарочно старался приветливее разговаривать с инженером. Клявиене только покачала головой и незаметно вышла со двора.
«До чего дошла, уже домой приводить начинает… — думала она. Старуха раздражалась все больше и больше. — Кто бы этого мог от нее ожидать?»