— Попытаемся еще раз, — сказал Оскар, — только пораньше надо будет проверить.
Они поставили мокрые сети на прежнее место и направились домой.
Было два часа ночи, когда Оскар разбудил зятя.
— Могли бы еще часика два соснуть, — ворчал, выходя на двор, Менгелис. — Разве в такой темноте разберешь, какие на поплавках знаки?
Оскар ничего не ответил, взял весла и пошел к берегу. Поселок еще спал.
— Вздремни пока, если тебя клонит ко сну, — сказал он зятю. — Мы еще подождем выходить в море.
— Тогда и не стоило так рано вылезать из дому, — ворчал Менгелис.
Оскар улыбнулся:
— Стоило или не стоило — это мы увидим позже.
Менгелис свернулся на корме лодки, прикрывшись непромокаемой курткой. Оскар присел на сосновый пень, выброшенный на берег недавней бурей.
Прошло полчаса или немного больше. На берегу, в нескольких сотнях шагов от их лодки, засветился фонарь, и несколько минут спустя послышался плеск весел.
Оскар тотчас разбудил Менгелиса и столкнул лодку в воду.
— Тише только, не разговаривай, — прошептал он.
При свете звезд они с трудом различали впереди черный движущийся предмет, вслед за которым неслышно скользила их лодка. Оскар, не сказав об этом зятю, обмотал весла тряпками, и они бесшумно опускались в воду. Через некоторое время передняя лодка остановилась, перестал грести и Оскар. Они подождали, когда ранние рыбаки, отыскав поплавки, начали выбирать полотно. Тогда Оскар, усмехнувшись, спросил зятя:
— Понял теперь?
— Перебирают наши сети! — прошептал пораженный Менгелис.
Они начали потихоньку подгребать к чужой лодке, владельцы которой были увлечены своей работой. Оскар подходил к ним со спины, к тому же ветер дул с моря, и ему удалось незаметно приблизиться к лодке почти вплотную. Опустившись на колени, два человека выпутывали рыбу из ячей сети. Несколько серебристых сыртей подпрыгивали уже на сланях. Бесшумно вскочив на ноги, Оскар взмахнул веслом и плашмя ударил ближайшего браконьера по мягкому месту.
— Бог помочь! — крикнул он громко.
Охотники до чужих уловов подпрыгнули на месте, как подброшенные взрывом. Румбайнис с сыном Отто! Удачливые рыбаки, которым каждый раз выпадал самый крупный улов!
От неожиданности оба они чуть не лишились языка.
— Не заблудились ли вы, соседи? — спросил Оскар.
Старый Румбайнис мало-помалу стал приходить в себя.
— Я — я никак что-то не пойму, что здесь творится… — заикаясь бормотал он.
— Вот как? — засмеялся Оскар. — В конце концов окажется, что вы просто ошиблись, соседушка! Сети-то ведь совсем не ваши, а больше на наши смахивают. Поглядите-ка на поплавки, какие на них выжжены знаки?
Старый Румбайнис с готовностью нагнулся к сетям и сделал вид, что рассматривает поплавки. Вдруг он сплюнул и схватился за голову:
— Ну, скажи, пожалуйста!.. Отто, да мы никак прицепились к сетям Менгелиса? Скажи, какая незадача!
— А я все думаю, что это наш береговой порядок, — отплевываясь, вслед за отцом вторил Отто.
— Раз вы приняли чужие сети за свои, почему же вы не стали выбирать их? — спросил Оскар, еле удерживаясь от смеха.
Вопрос был ехидный, и Румбайнис не сразу нашелся, что ответить.
— Видишь, — сказал он, — мы только хотели поглядеть, как идет рыба у берега. Может, думаем, мористее и больше будет, тогда придется эти сети тоже туда перебросить.
— А заодно уж решили очистить их от рыбы! Как же вы это кругом по всем статьям ошиблись? Что за черт! Не хватили ли с вечера лишку очищенной! — издевался Оскар.
— Насмехаться тут не над чем, — проворчал Румбайнис. — В такую темень с каждым может случиться.
— Как ты на это смотришь, Петер? — обратился Оскар к зятю, который все время молча, с угрюмым видом сидел на корме. — Скажи и ты что-нибудь, сети-то ведь твои, твое слово здесь самое веское. Может, позвать кого, чтобы составить протокол? Три ночи подряд ошибаться — это уж чудеса какие-то!
— Неладно получилось… — пробурчал Менгелис. — С этим делом придется обратиться в суд; посмотрим, что там скажут.
Румбайнис пристально посмотрел на Менгелиса и медленно, с нажимом выговаривая некоторые слова, начал:
— Вот и у меня в прошлом году пропал полный садок рыбы. И как вы думаете, где я его нашел?.. Этой весной тоже несколько ночей подряд кто-то спутывал у меня окуневые сети… Если из-за всего подавать в суд, можно было бы много чего услышать.
Менгелис молчал, приняв сосредоточенный вид.
— Что же мы здесь так долго болтаем, — сказал он наконец, поднимаясь на ноги. — Пора выбирать сети, уж близко утро.