Александр — в честь Александра Невского, хотя также подразумевался и другой непобедимый полководец — Александр Македонский.
Константин — в честь Константина Великого, в надежде, что он освободит Константинополь от турок и возглавит возрождённую Византийскую империю.
[8] Патриарх Паисий в миру Панайотис Ламбардис (ум. в 1660 г.) — Родился в Пелопоннесе. Епископ Иерусалимской Православной Церкви, патриарх Иерусалимский и всей Палестины (1645 — 1660). Прибыл в русскую столицу в январе 1649 года. Сумел завоевать сердце царя и его нового друга, архимандрита Никона, переменить весь дух отношений между московской церковью и греками и сделать популярной среди высших московских кругов идею общего православного объединения под эгидой русского царя. Указал царю Алексею Михайловичу и патриарху Московскому Иосифу на несогласие в чинопоследованиях и обрядах Московской церкви с греческой.
[9] На Ферраро-флорентийском соборе 1438 — 1445 годов была заключена Флорентийская уния — соглашение между представителями католической и православной церквей. Рим с её помощью рассчитывал укрепить авторитет папства, а Константинополь — воспользоваться помощью Запада в борьбе с османами. Унию подписали все греческие епископы, присутствовавшие на соборе, кроме Марка Эфесского и патриарха константинопольского Иосифа, который к тому времени умер.
[10] Сефи II Солеймане — шах Персии из династии Сефевидов правивший между 1666 и 1694 годами. Старший сын шаха Аббаса II и рабыни-черкешенки Накихат Ханум. Молодой правитель вскормлен в гареме и был отрешен от внешнего мира. Он также пристрастился к алкоголю и имел плохое здоровье.
[11] Энтони Дженкинсон (1529–1611) — английский дипломат, купец и путешественник, первый полномочный посол Англии в Московском царстве. Он четырежды, с 1557 по 1571 год, в качестве посла английских государей и представителя торговой Московской компании побывал на землях Московского царя. Также через Каспийское море посещал средневековые государства Центральной Азии и Персии. Родоначальник лордов Ливерпуль.
Глава 4
— Может, мы сами, государь? Дорога неблизкая, да и сложная она. На обратном пути будет ещё хуже.
— Это с чего бы? — поворачиваюсь к излишне заботливому воину. — Я уже почти год как сел в седло и чувствую себя лучше с каждым днём. В походы мы тоже ходили, причём на сто вёрст. Думаю, двести я тоже выдержу.
— Особой спешки нет. Но всё же лучше тебе поберечься. Нам ведь добираться отнюдь не двести, а почитай, на пятьдесят вёрст больше. И одному богу известно, чего там сейчас на дороге. Ещё и погода не пойми какая, вон позавчера морозы ударили. А завтра солнышко выглянет, и всё размоет. Продирайся потом сквозь грязь!
По дороге в Кремль Дунин начал отговаривать меня от поездки. Несмотря на то, что я участвовал в нескольких рейдах по нейтрализации разбойничьих шаек, подполковник опасается за монаршее здоровье. Понятно, что никто не позволил царю лезть в драку. Мне пришлось выступать наблюдателем и присутствовать при допросах. Знаете, весьма полезное дело. Речь не о самой поимке татей, а об анализе ситуации. Преступность просто так не появляется, всему есть причина. Часто народ сбивается в ватаги или выходит с вилами на торговые пути от социальных и экономических проблем. В XVII веке неурожай и голод скорее норма, нежели исключение. Поэтому народ и выхода особого не видит. Также нельзя забывать о произволе чиновников и помещиков. Есть и профессиональные преступники из всякого отребья вроде дезертиров, убийц и насильников. В общем, окружающая реальность просто кипит!
К сожалению, часть криминала появилась и даже процветала от бездействия властей. Да и вменяемая полиция в нынешней России отсутствует. Вернее, службы, обеспечивающие безопасность обывателя, имеются — системы в их действиях нет. Поэтому я занялся вплотную этой темой.
За десять месяцев ребята Дунина и Гаврилова выявили десятки ватаг или мелких шаек. Некоторые банды представляли собой серьёзные организации с чёткой структурой в виде разведки, боевиков, курьеров и торговцев, продававших захваченное. Взять тех же нищих. Во время расследования их деятельности вскрылись случаи похищения детей. Суд и казнь над компрачикосами вызвали немало шума в русском обществе. Даже я посетил экзекуцию, состоявшуюся на Болотной площади, собравшую чуть ли не всю Москву. И народ не испытывал к изуверам ни капли сострадания. Это один из первых успехов по борьбе с криминалом, которым я горжусь.