Солнце снова показывается из-за тучи, ярко искрится снег, осыпающийся с деревьев. Едут. На этот раз пикап. Перед ним мотоцикл с коляской. Постепенно вырисовываются три куполообразные каски жандармов. Сзади эскортирует пикап второй мотоцикл. Немцы прут, пожалуй, со скоростью сто километров. Большой риск на таком скользком шоссе.
Пора выходить на середину дороги. Они уже совсем близко. Станислав поднял вверх руку. Стоп! Немцы притормаживают, но видно, что с неохотой. Остановились. Первый мотоцикл уже поравнялся со Станиславом. Его двигатель продолжает работать. «В чем дело? Нам нельзя останавливаться», — в голосе жандарма слышится гнев и раздражение. «Поворачивайте назад. Там дальше бандиты. Мы попали под их обстрел, продырявили систему охлаждения». Жандармы недоверчиво смотрят на Станислава: «Бандиты? Откуда здесь им взяться? Вам, видимо, померещилось. Мы не можем ехать обратно. Как-нибудь справимся». — «Как хотите, мое дело предупредить». Жандарм все же забеспокоился: «Это далеко отсюда?» — «Каких-нибудь два километра». — «Есть у них автоматическое оружие?» — «Есть». — «Вальтер, это, может быть, засада на наш автомобиль», — сказал жандарм, сидящий на заднем сиденье.
Неожиданно в их беседу вступают пулеметы системы Дегтярева. Разговаривающий со Станиславом жандарм слегка приподнялся на сиденье и опрокинулся на руль мотоцикла. Сидящий за его спиной немец повалился на бок и сполз на шоссе. На земле он выглядел так, словно неожиданно уснул в удобном глубоком кресле. Станислав отскочил за капот грузовика. Он уже не успел увидеть, что происходит со вторым мотоциклом. Но с ним также не могло произойти ничего неожиданного: жандармов ждала смерть. С той стороны не прозвучало ни единого выстрела. Наступила полная тишина, нарушаемая лишь работающим двигателем пикапа. Но и этот звук вскоре оборвался.
Из кабины выскочили два солдата с поднятыми вверх руками. В них уже никто не стрелял. Из леса спешили к шоссе партизаны. С колясок мотоциклов сняли пулеметы, из пикапа извлекли мешки с деньгами. Пленных немцев привязали к дереву. Музалев опустил наконец капот и сел за руль. Станислав в кабину рядом с ним. Партизаны — в грузовик с брезентовым верхом.
Когда автомобиль сворачивал в лес, на шоссе взметнулись ввысь три столба пламени. Это горели подожженные мотоциклы и пикап. Надо было как можно быстрее убраться с этого места.
Лесная дорога встретила их ухабами и заносами. С не смолкнувшим еще в ушах треском пулеметов. Станислав беспокойно вслушивался в тяжелое надрывное тарахтенье перегруженного двигателя. Да, сражаться в партизанском отряде — это самая нелегкая свобода из тех, которые он хотел бы обрести.
IX
Станислав снова был в Шепетовке. Со времени его побега прошло более восьми месяцев. Дело уже приутихло, и при соблюдении мер предосторожности можно было довольно свободно передвигаться по улицам. В город он попал поездом. В вагон он сел станции за три до города вместе с отпускниками, едущими с фронта. Успел кое с кем познакомиться. Это ему помогло сориентироваться в обстановке. Довольно долгое пребывание в партизанском отряде, где он выполнял серьезные задания, не требующие точного знания обстановки, слегка выбили его из колеи. Несколько рюмок водки с новыми знакомыми позволили восполнить пробелы. Станислав снова обрел боевую форму и почувствовал себя раскованно и непринужденно.
Знойные августовские дни он проводил вблизи станции, иногда в закусочной или зале ожидания. Ночевал на частной квартире. В первый же день своего пребывания в Шепетовке он заглянул в будку путевого обходчика. Это был свой человек, украинец, он должен был сообщать ему о времени прибытия специальных поездов.
— Отец, не купишь ли сигареты? Обменяю на шпик.
— Нет у меня шпика. Последняя свинья сдохла в декабре.
Станислав вытащил портсигар и угостил старика сигаретой.
— Мне бы хотелось взглянуть на спецпоезд.
Старик, несмотря на названный пароль, подозрительно покосился на него.