Мать рвала мясо на куски и жрала как животное, жадно рыча. Её истекающие гноем десна с упованием врезались в мягкую свинину, кровь текла по гнилым рукам. К трупной вони добавился железный запах сырого мяса. Илья сидел у входной двери, устало смотрел на всё это и пытался дышать часто и глубоко.
В дверь позвонили. Илья подскочил и посмотрел в глазок. На пороге стоял сосед Витька.
‒ Быстро! Быстро в комнату! ‒ зашептал он матери и схватил её за плечи. Женщина зарычала и осклабилась, как дикий зверь, но всё же попятилась в комнату. Илья закрыл дверь, отдышался и с улыбкой встретил Витьку.
‒ Ну и вонь, ‒ лыбясь как дурак, протянул он руку соседу, ‒ дарова!
‒ Привет! Поэтому и пришёл. Воняет пиздец! У тебя ничего не стухло? Может шлюху какую притащил и забыл выкинуть? ‒ заржал Витька, а Илья похолодел от мысли, что сосед почти попал в точку.
‒ Не, ты чё! Шлюха так не воняет! Так воняет три шлюхи! ‒ отшутился Илья.
‒ А по серьёзу, не видел, может тварь какая в мусоропровод чего засунула?
‒ Не видел. Это ж надо целого кабана гниющего туда засунуть, чтоб так воняло! Думаешь, в мусоропроводе дело?
‒ Да по-любасу! Сука какая-то чё-то запихнула, вот и воняет теперь! И сука эта с наших этажей, внизу так не прёт!
‒ Не знаю. Я ничё такого не видел. А пробивать пробовали?
‒ Да вызывали уже, пробивали. Сказали, нет там ничего, искать в квартирах. Ну кто ж такое вонючее в квартире держать будет? Тупые придурки! Ладно, ‒ Витька махнул рукой и уже развернулся уходить, ‒ а что с губами?
‒ Что?
‒ С губами что говорю? С шлюхой целовался?
‒ А-а-а, да, ‒ улыбнулся Илья.
‒ Она и сейчас у тебя, ага? ‒ с дерзкой ухмылкой подмигнул сосед, ‒ ага, я так и понял, когда ты вышел и дверь закрыл, пахнуло оттуда прям как из шлюхиной дырени, ‒ подмигнул Витька, ‒ ну бывай.
‒ Слушай, ‒ Илья только сейчас понял, что он действительно выскочил в коридор и сразу захлопнул дверь, когда пришёл сосед, его обдало волной ледяного страха ‒ а что другие соседи?
‒ Чё?
‒ Другие что про вонизм говорят?
‒ Да ничё, хрень какая-то говорят и всё. Никто ни хрена не знает.
‒ А, ну ясно.
Илья подождал, пока за Витькой закроется дверь и только тогда пошёл домой. Он боялся, что Витька учует поток смертного воздуха, и удивлялся, как это его пронесло в первый раз. Надо что-то решать, срочно решать с этим запахом! Конечно, вряд ли кто-то догадается, что у него в доме полугнилая мать, которую он собственноручно привёз с кладбища, предварительно раскопав её могилу, но рано или поздно кто-нибудь да поймёт, что несёт именно из квартиры Ильи и что будет тогда, можно только догадываться.
Поспать не удалось. Гнилью несло так, что лёгкие сводило болью. Илья несколько раз пытался уговорить мать поехать обратно на кладбище, и ближе к 3 часам ночи она согласилась. Парень облегчённо вздохнул, но и насторожился от уступчивости этой женщины. Она вдруг перестала сквернословить, укуталась в серый икеевский плед, как он велел, и тихо проследовала за ним в машину.
Мчал Илья как сумасшедший. Он не помнил, чтобы когда-нибудь раньше выжимал за 200, но сегодня ночью было куда торопиться. Парень боялся, что полуразложившаяся мать откажется опять ложиться в сырую землю. Собственная смерть на обледенелой дороге не пугала его. Главное, уложить покойницу обратно в могилу.
Стоило странной парочке войти в ворота кладбища, как женщина с громким хохотом скинула с себя плед и рванула по тесной дорожке между могилами.
‒ Какого хуя, ‒ только и успел произнести Илья и рванул следом. Но было поздно. Ночь сделала своё дело ‒ разглядеть что-либо было невозможно. Илья долго носится среди могил, пока не понял, что заблудился и в панике кинулся искать выход. Кладбище он покинул только в 6:43 утра. Один. Не зная, радоваться этому или грустить.
Дома Илья открыл все окна и ушёл на работу. Пусть мать носится по кладбищу, это теперь не его проблема.
Он чуть не начал напевать, возвращаясь вечером домой. Как всё снова стало хорошо. Ну и дурак же он, что поддался каким-то сновидениям и сотворил такое. Ну и в чудовище же превратилась его мамаша после кончины. Хотя она и при жизни была той ещё сукой, вечно пилила его, то ей не так, это. И вдруг ком встал у Ильи в горле. Что-то было не так. В лифте вновь завоняло гнилью, как накануне вечером, когда Витька заходил. Тревога тут же сменилась спокойствием: ну конечно же вонь ещё не успела выветриться. Мертвечиной от матери несло так, что она впиталась в краску на стенах подъезда и теперь ещё долго будет напоминать ту страшную ночь и раздражать соседей.