Бунцев взял протянутый другом конверт и, выйдя из КП, сел на первый же валун, достал исписанный крупным почерком листок. Уже по первым строкам понял: письмо хорошее.
«Здравствуй, мой милый! — писала Аня. — Пришла с работы, и такая грусть меня за душу схватила, что решила сначала сесть за письмо, а затем за ужин браться. У нас все по-старому. Леночка готовится к школе. Сейчас находится у моих родителей. Вот напишу тебе, покушаю и пойду к ним. Возможно, останусь там и ночевать. Ты же ведь хорошо знаешь, как я не люблю быть одна. На работе у меня все по-прежнему. Сегодня уже новый кавалер объявился. Прибыл к нам из Томска один инженеришка, получает сто тридцать, а хорохорится, словно зарплата у него — пятьсот. Вчера предлагал мне в театр пойти, а сегодня уже решил, что я для большего созрела, приглашал в ресторан сходить. Отшила его. По-моему, на этом его ухаживания закончатся…»
Бунцев продолжал сидеть на камне и держать письмо на ладони, словно взвешивая. Двоякое чувство было у него. С одной стороны, слова вроде хорошие, но в то же время он уловил какое-то отчуждение в словах жены. «Зачем она мне пишет об этих ухажорах? Неужели не ясно, что к молодой, симпатичной женщине, у которой муж далеко, будут цепляться разные ловеласы? Нет, постой, комбат, ты уже начинаешь придираться к жене. Тебе здесь нелегко, но и ей не сладко: и работа, и дочь, и заботы по дому. Надо ей написать обстоятельное письмо. В прошлом она намекала, что мне далеко не скучно и что постоянно развлекаюсь в обществе дам. — Подполковник грустно улыбнулся, глядя на стоявшую боевую машину пехоты. — Вот моя дама. Пожалуй, Аня права, если имеет ее в виду».
Бунцев вернулся на командный пункт. Мисник как раз получал по закрытой радиосвязи задание.
— На Саланг бросают.
— Веселое местечко. — Бунцев склонился над картой. — Ну-с, чего от нас хотят?
— Западнее перевала появилась большая банда, по имеющимся данным до пятисот человек. Духи обложили перевал и тоннель под ним с двух сторон. Движение транспорта приостановлено. Нам приказано десантироваться туда. Броня пойдет своим ходом. Министр внутренних дел выделил для совместных действий два батальона оперативного полка царандоя. На подходе к Салангу находится и батальон афганской армии. Кроме того, обещана авиационная поддержка. Задача: оказать помощь афганским подразделениям в восстановлении движения через перевал и разгроме противника.
— Ясно. Ну а как быть с розыском Леонова?
— Этим будут заниматься компетентные афганские и советские органы. Организация этой работы возложена на подполковника Джалала. Он и будет, как только что сказал генерал Дубик, координировать свою работу с нами и разведуправлением министерства обороны Афганистана.
— Джалал — толковый мужик… — Бунцев задумался. — Конечно, генерал прав: гоняться за призраком по горам, не зная, где его искать, пустое дело. Если афганским товарищам удастся установить хотя бы приблизительно район, где может находиться Леонов, тогда можно и нас подключать… Связывайся с нашими подразделениями, которые находятся в районе Саланга, с афганскими товарищами и садись за планирование операции. Десантирование начнем завтра в пять тридцать утра.
Подполковник Бунцев решил: пока штаб будет готовить окончательный план, утрясать все вопросы с летчиками и афганскими товарищами, он сможет уделить тридцать — сорок минут себе, переодеть белье, побриться, собраться в путь.
Он вышел из штабной палатки и с удовольствием полной грудью вдохнул уже остывший, свежий воздух. Была только половина восьмого вечера, а уже стояла глубокая ночь.
В этот момент его кто-то окликнул:
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?