Нур все время поглядывал на дорогу. Но она была пустынна.
— Да, поддержали вы нас в трудное время, помогли выстоять. Собственно, Афганистан и Советский Союз всегда были хорошими соседями и друзьями. Я несколько дней назад выступал перед крестьянами в одном кишлаке. Спрашиваю: «Знаете ли вы Аманулло-хана?» Отвечают: «Знаем». — «А знаете ли вы Ленина?» Кивают головой: «Знаем». — «А знаете ли вы, что они были большими друзьями, что Аманулло-хан ездил к Ленину в гости?» Смотрят удивленно. «Так вот, Ленин и Аманулло-хан завещали своим народам жить в мире и дружбе». Рассказал я им об истории дружбы наших народов и о том, что всегда приходили они друг другу на помощь. Слушают внимательно. Им ведь наши враги изо дня в день устами разных «голосов», листовок долдонят о том, что Советский Союз послал сюда свои войска для того, чтобы закабалить наш народ. А люди у нас доверчивые, привыкли верить словам. Поэтому прав наш Генеральный секретарь, требуя, чтобы каждый член партии шел к людям и простым, доходчивым языком рассказывал им правду и о целях революции, и почему советские войска здесь, и о том, что они помогают нам сохранить Афганистан независимой и самостоятельной страной. Да, много допустили мы ошибок. Сейчас надо исправлять. Но это ни в коей мере не умаляет достигнутое. Представляете, из четырнадцатого — сразу в двадцатый век! Просто ли это?
Когда вдалеке показалось облако пыли, Нур сказал:
— Это за мной. — И поднялся с камня.
Бунцев тоже встал.
— Я провожу вас.
Пока они спускались вниз, к КПП приблизились бронетранспортер и грузовик с солдатами в кузове. Мохаммад Нур тепло попрощался с комбатом и влез на БТР.
«Да, толковый руководитель. Побольше бы таких людей, — думал Бунцев о Нуре, направляясь к штабу, — тогда и дела бы у наших афганских друзей шли лучше».
Он обратил внимание на веселое оживление у палаток саперов. Взглянул на часы — время еще есть — и повернул к ним. А там замполит, поддерживая веселый разговор, спрашивал у солдата:
— Вот вы, младший сержант Полин, закончите службу, приедете домой, конечно же, со своей Альфой, а ей же мины подавай, как жить будете?
Лет двадцати младший сержант с медалью «За отвагу» на груди, нежно поглаживая большую овчарку миннорозыскной службы, улыбаясь, ответил:
— А вы забыли, товарищ майор, что Альфа у меня специалист широкого профиля. Она может не только мины искать, но и хорошо чувствует запахи металла, свежевырытой земли, человека… я ее переквалифицирую для мирной жизни.
— Где тебе там с ней возиться, — махнул рукой рыжеволосый, весь в веснушках солдат. — Ты же сразу в плен попадешь к своей Анютке. — Солдат посмотрел на Шукалина. — Она ему, товарищ майор, письма каждый день присылает. Факт, как только Полин прибудет, сразу же она его под крендель и вместе с Альфой — в загс. Замполит рассмеялся и погладил собаку по голове. Альфа действительно была большой умницей. Шукалин вспомнил, как неделю назад в районе Джелалабада она только в ходе одной операции отыскала четыре душманских склада с оружием, боеприпасами, медикаментами и продовольствием.
Командиры направились к штабу. Шли молча, оба думали о саперах. Их профессия всегда была опасной, но здесь, в Афганистане, саперы не только вступают с каждой миной в смертельный поединок, но и в борьбу с инженерной мыслью, рожденной где-то далеко, в тиши лаборатории, где пытаются сделать каждую новую мину более смертоносной, более сложной, чтобы никто не мог обезвредить ее. А враги революции мины используют очень широко: и на дорогах, и на тропах, и на хлебных полях. Устанавливают мины и в транспорте, и прямо в реке, в местах, где могут пройти люди или проехать техника. А сейчас мины пошли такие, что металлоискатель бесполезен: они пластмассовые; щуп не нащупает — зарыта глубоко. Да и куда ни ткни — всюду камни. Даже собакам не всегда удается ее учуять, такие мины почти не берут тралы:, пятьдесят единиц техники пройдет, а пятьдесят первая подорвется. Но обнаружить мину еще не главное. Иностранные инструкторы обучают душманов ставить мины на неизвлекаемость: потянешь за нее или попробуешь удалить взрыватель — и конец. Стоит наехать на валяющуюся на дороге палку, тряпку или, казалось бы, обыкновенный камень, зацепить антенной за ветви деревьев — взрыв.