Велунд говорил сухим тоном, но Шарроукин сражался рядом с воином Железных Рук достаточно давно, чтобы услышать за внешним спокойствием напряжение.
Палуба мостика резко накренилась, когда железный отец бросил «Сизифей» в резкий поворот. Сильно модифицированный ударный крейсер содрогнулся. Его обшивка вспучилась, а усиленные переборки протестующее застонали, когда многокилометровый киль изогнулся.
Резкий маневр изменил гравитацию. Заревели сигналы опасного сближения. Мостик наполнился диссонирующим визгом столкнувшихся пустотных полей. Подключенные кабелями сервиторы, которые поддерживали целостность щитов, забились в конвульсиях, когда электрическая обратная связь сожгла их заживо. Шарроукин поперхнулся от запаха горелого машинного масла и плоти.
Невообразимая громада выпотрошенного корабля типа «Лунный» заполнила обзорный экран. Шарроукин почувствовал, что пригнулся, когда над ними прошла пылающая надстройка. Она была такой огромной, что, казалось, никогда не закончится.
Корабль прошел так близко, что у Никоны возникло ощущение, будто он мог допрыгнуть до его мостика одним могучим прыжком.
— Даже не рядом, — сказал Велунд, завершая поворот и оставляя обреченный корабль за кормой, а затем возвращаясь обратно в битву.
— Этот чертов сигнал тревоги сработал слишком поздно, Шарроукин! — проревел Ульрах Брантан, вновь воскрешенный капитан «Сизифея». Его голос звучал отвратительной смесью разорванных голосовых связок человека и импровизированной аугметики. — Ты должен отслеживать ход битвы.
— Разве я похож на магистра сюрвейеров? — огрызнулся Шарроукин.
— Тогда уйди с поста и найди того, кто сможет читать проклятый ауспик! — сказал Брантан. Его высокая фигура спустилась с командной платформы тяжелой поступью ассиметричных ног.
Тело капитана представляло кошмарный сплав плоти и машины, но оно имело лишь мимолетное сходство с почтенным шасси дредноута, из частей которого его собрали. Скорее Брантан был сейчас существом биомеханического кошмара, созданным Атешом Тарсой в момент безумия и отчаяния. Саламандр поместил древнюю реликвию под названием Железное Сердце на обнаженное тело капитана, отчего та напоминала хромированного паука. Шарроукин едва переносил вид этой пульсирующей мерзости.
Вонь протухшего мяса от тела Брантана и токсичных химикатов, поддерживающих жизнь в его прогнившей плоти напомнила Шарроукину о временах его молодости, когда он находил молочно-белые раздувшиеся тела, плавающие в глубоких соляных водоемах Ликея.
На плече капитана сидел сделанный из тусклой стали и меди кибер-орел. Железные Руки назвали его Гарудой, в честь древнего медузийского мифа, и, как и экипаж «Сизифея», он получил серьезные увечья, но выжил. На Йидрисе его подстрелил мечник Люций, но Таматика и Велунд вернули механическую жизнь орлу.
Станцию сюрвейера наводнили мерцающие ложные сигналы битвы, протекающей на абсурдно близкой дистанции. Велунд обогнул содрогающиеся руины «Искателя славы» — корабля типа «Марс» — пылающей от носа до кормы.
Надстройку «Сизифея» сотрясли глухие металлические звуки. Перепрофилированные ремонтные сервиторы за пультом борьбы за живучесть корабля выпалили потоки бинарной тарабарщины.
— Что это было? — спросил Брантан.
— Не знаю, — ответил Шарроукин. — Бомбардировщики или истребители-самоубийцы, чей корабль-носитель погиб? Может быть дрейфующие обломки, слишком небольшие для обнаружения ауспиком.
— Так не годится, Гвардеец Ворона!
Шарроукин сдержал раздраженный ответ, когда на светящейся поверхности экрана загорелись предупреждения об угрозе.
— С кормы приближается капитальный корабль, — доложил он. — Полагаю, типа «Оберон».
— «Завет истины». Корабль-охотник Семнадцатого Легиона, — резко ответил Велунд. — Но он идет не на нас.
На обзорном экране замигала дюжина рун угрозы.
— Откуда такая уверенность? — рявкнул Брантан.
— Криптос, — сказал Велунд, уводя «Сизифей» от спутного следа более крупного корабля. — Он подключил меня к кодированному воксу «Завета». Его капитан переговаривается с двумя другими кораблями. Они берут в клещи «Гнев Европы».
Шарроукин попытался отсортировать противоречивые данные ауспика и соотнести то, что видел с тем, что говорил Велунд.
— Ты уверен? — спросил он, — по мне так «Завет» маневрирует для залпа с короткой дистанции по нашему двигателю.
— Мне не нравятся корабли у меня на хвосте! — сказал Брантан. Гаруда расправил крылья и сердито заклекотал.