- Один! Один и Тор! - ревели они. Громче всех кричал молодой человек в алом плаще, скачущий на черном, как ночь, коне, ожесточенно рубя мечом всех, кто попадался ему под руку. Голубые глаза Рандвера горели жаждой убийства, губы кривились в презрительной усмешкой, когда он видел, как его воины, вместе с союзниками, по всему берегу теснят застигнутого врасплох ворога, загоняя его в Неман.
Оказавшись рядом с княжеским шатром, Рандвер соскочил с коня, ударом по крупу направив его прямо на ощетинившихся клинками северян. Свеи, готовые скрестить мечи и с соплеменниками, оказались не готовы к тому, что черный конь вдруг перевернется в воздухе так, что любая нормальная лошадь сразу бы свернула себе шею. В следующий миг на месте коня поднялся гигант, больше похожий на йотуна или тролля, чем на живого человека. Жуткую личину покрывали уродливые язвы, местами изъявшие плоть до кости, огромный рот скалился, обнажая окровавленные острые зубы. Здоровенные ручищи сжимали ствол молодого дерева, которым чудовище размахивало как дубиной. Мечи и секиры вязли в неподатливой плоти, не причиняя вреда чудовищу, когда оно, разметав свеев, прорвалось к княжескому шатру. Но навстречу ему метнулось другое чудовище, - человекоподобный гигант покрытый чешуей, с когтистыми лапами и лязгающей клыками пастью. С грозным рыком он схлестнулся с драугром. Два сверхъестественных создания сплелись в один жуткий клубок, терзая друг друга: драугр перекидывался то в черного быка, то в такого же черного зверя, похожего на кота, но размером с медведя: тогда как его противник превращался то в водяного ящера с длинными челюстями, то в огромную змею. Даже воины на миг перестали убивать друг друга, завороженно глядя на битву князя-оборотня и живого мертвеца.
Рандвер опомнился одним из первых.
- Я вижу перед собой воинов или трусливых трэллов?! - крикнул он, обернувшись к своим хирдманнам, - убейте эту тварь!
Повинуясь его словам свеи, переборов страх, метнули в гадину сразу несколько копий. Хоть сталь и не пробила прочную чешую, сразу стало ясно, что Волх не настолько неуязвим от обычного оружия, как его противник. Жалобное шипение разнеслось над рекой, а в следующий миг Волх, обернувшись зеленой ящерицей, соскользнул на землю, оставив в лапище драугра лишь извивающийся хвост. Ускользнув от удара секиры, едва не перерубившей его пополам, Волх превратился в ужа и скользнул в реку. В следующий миг мутные воды забурлили от ударов хвоста стремительно уходившего на глубину чудовища.
Вслед за князем побежали его люди - эсты и кривичи, латгалы и словене, - все собранное Волхом воинство разбегалось по лесу, спасаясь от торжествующих победителей. Часть их, впрочем, уже начали грабить нехитрые пожитки разгромленного врага. Отступили в лес, не теряя строя и те немногие свеи, кому посчастливилось выжить в схватке с драугром. Меж тем аукшайты и селы уже сдавались Рандверу и Каупису, вождю куршей, а также еще двум предводителям союзного войска: угрюмому темноволосому Викинту, кунигасу жемайтов и статному молодому воину, в красном плаще и золотой гривне на шее - Намейтартас, кунигас земгалов. Оба этих вождя, вместе со своими народами присоединились к Каупису и Наргесу, поддержав притязания последнего на титул криве-кривайтиса. Сам же сигонот, укрывшийся под раскидистым дубом от вызванного им же самим дождя, кривил губы в змеиной улыбке, довольно глядя как гибнет войско соперника.
Лесная стена
Ополье горело.
Стольный град ополян полыхал как огромный костер, пожирающий деревянные стены, жилища, ремесленные мастерские. Рыжее пламя жадно лизало и идолы богов, чьи резные лица, словно в скорби покрывались черной гарью, прежде чем вспыхнуть. Вместе с городом погибали и его жители — те, кто не пал вместе с князем ополян Казимиром, вышедшим с войском на защиту города. Надеялись на крепость стен, на воды Одры, со всех сторон окружившие расположенный на острове город, на помощь с севера, наконец, на милость богов, которым бородатые волхвы несколько дней приносили кровавые жертвы.