Впереди открывались причалы и строения Дорестада — столицы Фризского королевства. Самые разные суда теснились в его гавани — фризские и датские кнорры, венедские лодьи, изящные торговые галеры мавров с несколькими парусами и другие корабли. У причалов толпилось огромное множество людей, сходивших на берег или восходивших на то или иное судно. Однако даже единственный глаз стоявшего на носу мужчины сразу отметил в этой обычной для Дорестада суете несколько человек, что стояли вблизи того места, где обычно причаливал его кнорр. От остальных посетителей порта незнакомцы отличались не только богатством одежд, но полным вооружением — у каждого имелся меч, длинный нож и боевой топор. Никто из них не показал какого-либо оживления при виде кнорра и все же его одноглазый хозяин как-то сразу почувствовал, что ждут именно его.
Когда кнорр причалил к берегу, один из незнакомцев, — высокий дородный мужчина с мясистым лицом, облаченный в багровый плащ отороченный куньим мехом — шагнул вперед, поставив на нос судна ногу в высоком красном сапоге.
— Ты ли будешь Стюрмир, сын Йорни? — спросил он у одноглазого.
— Я буду, — подтвердил Стюрмир, — а кем будешь ты?
— Бюрхтнот Альфбадсон, король Фризии прислал нас сюда, — пропустив мимо ушей этот вопрос, продолжал воин, — и попросил нас сопроводить тебя в его дворец.
— Откуда он узнал, что я прибуду именно сегодня? — небрежно сказал Стюрмир, не торопясь сходить на берег.
— Он и не знал, — пожал плечами мужчина, — мы уже десятый день кряду по его приказу приходим сюда, чтобы не пропустить твое возвращение. Я Геркон, сын Альдгисла, королевский гезит и я очень рад, что нам больше не придется торчать здесь каждый день.
— Видать, королю и вправду не терпится увидеться со мной, — усмехнулся Стюрмир, — что же, не таким как я заставлять ждать потомка Водена. Можешь идти к своему хозяину, сын Альдгисла и передать, что скоро я приду по его зову. А сопровождать меня не надо — дорогу во дворец я неплохо знаю и сам.
Лицо Геркона вспыхнуло красным, губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, однако он сдержался и, развернувшись, быстрыми шагами сошел с причала. Вслед за ним пристань покинули и его спутники. Стюрмир усмехнулся им вслед и, обернувшись к своим людям, прошелся по палубе кнорра, громко отдавая приказания.
В большом зале королевского дворца — по сути большой усадьбы отличавшейся от остальных домов знати лишь обширностью и богатством убранства, — стоял искусно расписанный стол, уставленный разными яствами. Среди них особенно выделялся зажаренный целиком кабанчик, с яблоком во рту, политый ягодным соусом и обложенный жареными перепелками. Рабы сновавшие вокруг стола то и дело разливали пиво и эль по золотым и серебряным кубкам, из которых пили король Фризии и его гость. Сам Бюрхтнот слегка раздался в талии, с тех пор как Стюрмир видел его в последний раз, но в целом изменился он мало: высокий мужчина с длинными светлыми волосами и окладистой бородой, одетый в добротную, но неброскую одежду из фризского сукна. Не в пример иным владыкам берегов Северного и Балтийского морей, владыка богатой Фризии почти не носил украшений если не считать висевшей на шее серебряной подвески в виде женщины с корзиной яблок — символ богини Идунн-Нехаленнии, покровительницы Дорестада.
— Теперь я вижу, что и впрямь самые успешные купцы получаются из воинов, — Бюрхтнот не спеша пригубил эль, — мало кто из наших торговцев забирался так далеко как ты. А для тебя это уже второе такое путешествие, с тех пор как вы, вместе с моим братом добрались до самого Миклагарда. Видел ли ты его в этот раз? Как он поживает?
— Херульв жив-здоров и по-прежнему правит Мореей, — ответил Стюрмир, отставляя пустой кубок, — он один из лучших полководцев басилевса Константина. Мы виделись с ним на Сицилии, где он вместе с ромеями разбил сарацинских пиратов. Херульв шлет тебе свой поклон и свои дары — ткани, ромейское вино, сарацинские клинки и многое другое.
— Пусть боги будут благосклонны к нему и его дому, — король фризов снова пригубил из золотого кубка, — ты ведь был и в иных местах, насколько я знаю. Как сейчас идут дела у мавров?
— Торговля в Кордобе шла не очень хорошо, — признался Стюрмир, — в землях халифа сейчас не спокойно. Альфонсо, конунг Астурии, вместе с Гийомом Аквитанским, отбил у сарацин земли аж до самого Дуэро. Многие города разорены, неспокойно и на море.