— Я Халоги, ярл Халоголанда, — проревел рыжеволосый гигант, — и разрази меня Тор, если я не слышал об этом корабле. Скальды доходят и до нашей глуши, Стюрмир, сын Йорни и мы слышали о брате короля Фризии, что поступил на службу конунгу Миклагарда. И ты хочешь сказать, что Бюртхнот доверил бы такое судно простому торгашу?!
— Мой побратим говорит дело, — Хакон перевел взгляд на Стюрмира, — я спрашиваю еще раз, фриз — кто ты и куда идешь? Подумай хорошенько, что ответить, потому что если мне не понравится то, что я услышу, уже к вечеру твои люди будут кормом для рыб.
Стюрмир не успел ответить, когда его оглушил рев, подобный рыку медведя и, обернувшись, он увидел ликование на уродливом лице Халоги. Великан-норвежец тыкал своей секирой в сторону съежившейся Эльфгивы, что, не утерпев, высунулась из каюты.
— Кто она такая? — рот Хакона еще улыбался, но от глаз уже веяло ледяным холодом, — только не говори, что ты везешь ее на продажу, Стюрмир. Она из благородных сразу видно.
— Я Эльфгива Сассекская, дочь Эллы, короля Сассекса, — вдруг выпалила девушка, — и меня везут к моему жениху Любу, великому князю Велети.
Стюрмир простонал про себя при виде этой отчаянной смелости — и еще более отчаянной глупости. На лице Хакона блеснула жесткая усмешка, а Халоги, снова радостно взревел, вскинув секиру над головой.
— Боги благоволят мне сегодня, — воскликнул он, — Люб мой давний должник, еще с тех пор как мы грабили Оркни. Ничего, девочка, теперь тебе достанется настоящий мужчина.
— Оставь девчонку и убирайся куда хочешь, — бросил Хакон, — только решай побыстрее. Иначе никто из вас не уйдет отсюда живым.
Стюрмир не колебался: он хорошо понимал, что даже согласись он на это предложение. Хакон не отпустит его живым — Гудфред, давний друг Люба, не спустит своему ярлу такого оскорбления, так что свидетелей Хакону оставлять нельзя. Зверская гримаса, расплывшаяся по уродливому лицу Халоги ясно показывала, что без крови он не уйдет. Фриз подмигнул съежившейся королеве и хлопнул по спине Этельнота.
— Что же, посмотрим чьи боги сильнее, — сказал он и повернувшись к Хакону крикнул, — Гудфред узнает об этом, ярл Химмерланда — и когда он явится сюда с Любом, ты не скроешься от них даже в пасти у Фенрира! Лучше бы тебе отпустить нас — и тогда, может быть, князь Велети не вспомнит о том, что случилось сегодня. А если хочешь боя — то я готов.
Он сорвал с пояса меч и в тот же миг по всему кораблю пронесся лязг стали, лучники вскинули луки с натянутыми до упора тетивами. Хакона холодно усмехнулся и уже открыл рот, чтобы отдать приказ, когда откуда-то послышался звонкий женский голос.
— Опусти меч, ярл Химмерланда. И ты, конунг Рогаланда, не грозись своей секирой. Боги не желают, чтобы в священных водах пролилась кровь.
Воины со всех кораблей остолбенело уставились на утлую лодочку, неведомо как появившуюся между дромоном и драккарами Хокона. Суденышко выглядело странно: словно куски плавника, переплетенные между собой так плотно, что они казались скорее растением, чем творением рук человеческих. Не менее странно выглядела и хозяйка суденышка — красивая женщина с черными волосами отливавшими синевой. Темно-синими были и огромные глаза, холодно рассматривавшими воинов. Ладное тело не прикрывало ничего, кроме большой рыбацкой сети, однако ее столь густо украшали навешенные кораллы, ракушки и сухие водоросли, что делали почти не видной белую кожу.
— Пивовар и Мать Девяти Волн изрекли свое волю, — сказала женщины, — и жрицы с Хлесе прочли их волю в шепоте волн, чтобы донести ее до вас. Оставьте в покое эту девушку и ее спутников — или столкнетесь с противником, который вам не по зубам.
В руках жрицы, — а Стюрмир уже понял, что женщина явилась сюда с острова Хлёсе, расположенном к востоку от Ютландии, где поклонялись Эгиру и Ран, — держала что-то вроде трезубой рыбацкой остроги. Вот она опустила ее в воду и море разом взволновалось, взбурлило белой пеной. Все четыре корабля качнуло, как при сильном шторме, и огромное, серо-черное тело, на миг поднялось из воды, полукольцом охватив дромон и драккары. Под водой блеснул огромный желтый глаз, горевший злобным огнем, и в следующий миг неведомое отродье исчезло под водой — но не убралось вовсе, словно затаившись. Даже Халоги несколько побледнел, потом зло глянул на Стюрмира и сплюнул в воду.
— Мы еще встретимся с тобой, фриз, — проревел он, — и с Любом тоже.
Повернувшись, Халоги бросил несколько слов своим людям и его драккар принялся разворачиваться. Меж тем Хакон, криво усмехнувшись, поклонился жрице.