— Дочери Хлёсе знают как я их уважаю, — сказал он, — если такова воля богов, то кто я такой, чтобы противиться им. Передавай привет конунгу Любу, фриз.
С этими словами он отдал приказание и его корабли тоже повернули к берегу. Когда суда отдалились на приличное расстояние, Стюрмир обратился к жрице.
— Благодарность трех владык будет…
— Благодарите не меня, — перебила его жрица, — и даже не богов, которым на самом деле нет дела до того, чья кровь пролилась бы сегодня в море. Кое-кто другой хочет, чтобы невеста добралась до своего жениха — и поверьте этот кто-то еще потребует свою цену с князя Люба.
— Я не…- начал было Стюрмир, но тут жрица, не меняясь в лице, шагнула со своей лодчонки прямо в воду. Изумленный фриз еще успел увидеть, как мелькнуло в синей толще гибкое белое тело, ударил чешуйчатый хвост и морская дева ушла на глубину. В тот же миг поднявшиеся волны указали, что и неведомая тварь устремилась вслед за своей хозяйкой. О том, что морские создания были тут напоминали лишь только несколько бревен плавника, на которые развалилась лодка, да плававшая среди обломков рыбацкая сеть.
У нас товар...
…а с Халоги я голову сниму, если он мне еще раз попадется. Но перед этим вырежу на спине «кровавого орла», отрежу причиндалы и заставлю сожрать.
Молодой князь на миг прервался чтобы осушить поданный ему ковш с медом.
— В тех краях только такое обращение и понимают, — продолжил Люб, утолив жажду, — уж я-то на них насмотрелся. А Халоги худший из них.
Принцесса Эльфгива ойкнула при этих словах, одновременно испуганно и восхищенно глядя на своего жениха. Теперь уже это было дело решенное, — вопреки опасениям Бюртхнота и Стюрмира невеста пришлась по вкусу князю Велети, отметившему красоту и родовитость принцессы Сассекса. Эльфгиве также явно понравился Люб: несмотря на свою молодость, он уже выглядел опытным воином, рослым и широкоплечим. Под острым, будто клюв носом, красовались длинные светлые усы. Сейчас молодой князь носил красный кафтан, расшитый золотом и перехваченный шелковым кушаком, его ноги прикрывали желтые шаровары, заправленные в высокие черные сапоги. Поверх кафтана был накинут багряно-черный плащ, отороченный мехом голубого песца, — очередной княжеский трофей, вывезенный из далеких северных земель, — и скрепленный серебряной фибулой в виде пикирующего сокола. Бритую наголо голову прикрывала шапка из волчьего меха, из-под которой выбивалась оставленная не сбритой русая прядь. Левое ухо Люба украшала золотая серьга с драгоценным камнем, а правое запястье — массивный серебряный браслет в виде кусающего себя за хвост дракона с зелеными изумрудами вместо глаз. С груди, на серебряной цепочке, свисал золотой амулет в виде фигурки с тремя головами — символ Триглава, главного бога Велеты- Волина.
Молодой князь сидел во главе огромного стола, накрытого прямо во дворе княжьего терема — одного из самых больших и красивых строений в городе, увенчавшим самое высокое место. Стол ломился от серебряных и золотых блюд, заполненных жареным мясом, запеченной дичью и соленой рыбой, в расписных мисах лежали спелые фрукты и тушеные овощи. Хмельной мед, брага и заморские вина рекой лились из больших кувшинов. За столом также восседали князья велетов и бодричей, герцоги саксов, волхвы самых почитаемых богов, а также гости из Фризии, причем Стюрмира Люб посадил по правую руку от себя.
— Отец рассказывал мне о Херульве и его походе в восточные земли, — пояснил Люб, — и я знаю, чем Велеть обязана тому походу. Саги о ваших подвигах разносят от Дорестада до Ладоги — а сегодня один из участников того похода привез мне невесту. Так выпьем же за конунга Херульва и да будет он славен и дальше на службе кесаря Рума.
— И да славится род князя Велети, — поднял в ответ кубок Стюрмир.
Одобрительный гул пронесся над столом столу, зазвенели кубки, когда собравшиеся воздавали должное как Херульву и его восточному походу, так и своему князю. Меж тем Люб начал вспоминать о собственных приключениях в норвежских землях, о лихих походах на скоттов и пиктов. Раскрасневшаяся от выпитого, очень красивая Эльфгива сидела по левую руку от Люба, с замиранием сердца слушая его рассказы, одновременно страшные, но и интересные, приоткрывающие тот пугающий, варварский мир о котором раньше она слышала только страшные сказки. Вовсе не изнеженная горожанка, дочь воинственного народа, все же она воспитывалась в совсем ином мире, в котором не было места жестоким языческим богам, кровавым жертвоприношениям и жутким тварям выходившим из морозного мрака на зов злобных колдунов, увешанных амулетами из человеческих костей.