Конечно, Таня не голодала, в обносках не ходила. Она ничем не отличалась от большинства своих сверстниц. Но это и плохо, что она ничем не отличалась. А она хотела отличаться. Бутерброд с «докторской» колбасой на завтрак, тарелка борща и вермишель с гарниром на обед, манная каша на ужин — все это не то. Ей подавай красную икорку, лангусты, ананасы в шампанском.
И одеваться в тон серой массе советских трудящихся ой как неохота. Вот джинсы «Райфл», фирменные водолазки, соболиные шубы — вот это самое то. И машину свою собственную хорошо бы заиметь.
Но где взять на все это денег? Ответ простой. Закончить институт, устроиться на работу и зарабатывать… Как бы не так. Много ли заработаешь?
Много ли ее предки за двадцать лет трудового стажа нажили? А ни хрена!
Внешностью Таню природа не обидела. Красивая девка вышла, ладная.
Личико смазливое, натуральная блондинка, роскошное тело. Мужики от нее балдеют. Да и она от них тоже. Девятнадцать лет ей всего. А переспала она уже не с одним десятком красавчиков. Может быть, в Советском Союзе и нет секса, как утверждают некоторые. Но в ее постели секса хоть отбавляй. Любит она это дело до безобразия.
А ведь кто не знал, тот даже и не догадывался о ее страстном влечении к мужчинам. В обычной обстановке она держалась с ними холодно — не строила им глазки, не обжигала плотоядным взглядом. К ней подбирались как к неприступной крепости и удивлялись, когда она падала к ногам завоевателя при первом же орудийном залпе.
— Дура ты, — как-то раз сказала ей Лялька, подружка. — За бесплатно передком работаешь. А я вот нет. Я своим телом зарабатываю.
Одевалась Лялька круто. Фирма сплошь и рядом. А косметика у нее — закачаешься. Дорогая, французская. И в кошельке купюры хрустят.
— А еще в кабак каждый день таскают. Балдеж!… Хочешь, с человеком сведу?
Еще бы не хотеть! Отдаваться мужикам и еще получать за это приличные деньги? Да она же чуть ли не с детства об этом мечтала…
В тот же день вместе с Лялькой они поймали такси и поехали куда-то за город.
— Куда мы?
— К боссу. Сауну он для клиентов заказал. До утра развращать их будет.
Но прежде чем в дело тебя пустить, он оценить тебя должен. Через себя пропустит. Ты в рот умеешь? — как о чем-то будничном спросила Лялька.
— Не поняла…
— Французской любовью, или минетом, это дело называется. Короче говоря, берешь член в рот и сосешь…
— Понятно… — Таню это нисколько не покоробило. — Только я не пробовала…
— А ты попробуй! — рассмеялся вдруг таксист, внимательно слушавший их разговор.
Тертый мужик. Грубый, нахальный. Лялька от таких тащилась.
— Сколько там на счетчике? — лениво спросила она у него.
— Да червонец уже настучал… Чо, натурой хочешь?
— Как ты угадал?… Давай, подставляй…
Мужик не растерялся, быстро съехал с трассы и остановился. Лялька в мгновение ока оказалась на переднем сиденье, расстегнула ему брюки и вывалила наружу его достоинство. Таня смотрела на это затаив дыхание.
— Учись, пока я жива! — весело посмотрела на нее Лялька и заглотила его толстую сардельку целиком.
Танюха не сводила с нее глаз.
Все, теперь она знала, как произвести впечатление на своего будущего босса. Она предстанет перед ним древнегреческой богиней, познавшей все прелести вселенской любви.
Гена Колодин закончил техникум советской торговли на одни трояки. Ну, не блистал он знаниями и усидчивостью. Тут уж ничего не поделаешь. Потом в армии, как положено, отслужил. А после мама устроила его на какую-то захудалую торговую базу товароведом. То партию каких-то калош принять надо, то кирзовые сапоги в сельмаг отвезти, под отчет сдать. Лопаты, грабли, ведра, керосиновые лампы и всякое только в деревне и нужное дерьмо — все это маячило перед глазами. А первые три месяца сельхозтовары снились ему в кошмарных снах.
Да, торгаши живут неплохо. Это не секрет. В эпоху тотального дефицита неофициальные накрутки на ходовой товар складываются в солидный «левый» доход. Умей крутиться, будь осмотрительным и сильно не зарывайся — и будешь жить безбедно до конца своих дней. Но помимо всего этого нужен еще и доступ к дефициту. А у Гены его как раз не было. Да и развернуться на своем месте он не мог.
Но у него была деловая хватка. Он был откровенно слаб в теории. Зато с ходу осваивался с практикой. А скоро он научился и приспосабливаться к обстоятельствам.
Однажды Павел Лукьянович, заведующий базой, принимал какую-то инспекцию из области. Комиссия есть комиссия. Ее нужно встретить, приветить, накормить, обогреть, желательно пятизвездочным коньяком. С этим сравнительно молодой заведующий справился на пять баллов. А потом одному сластолюбцу вдруг девку захотелось. А с этим вот вышла осечка. Как-то не подумали.
А тут вдруг Гена под руку попался. Девки нужны? Сколько? Три! Один момент!…
Этот один момент на два часа растянулся. Но важно не время, а результат. А результат налицо. На «тройке», которую ему мама в прокат сдала, домой смотался. Друга своего взял. С ним подкатили к ПТУ, где девки швейному делу обучались, сняли троих без комплексов. Чуть подпоили, обещаниями накормили и вперед, к гостинице, где их Лукьяныч ждал. Девки злющими оказались. С таким энтузиазмом набросились на ревизоров, что у них затем по три дня на баб не вставало. Комиссия осталась довольной. Обещали вскорости еще наведаться. И наведались. Только проверяли они уже не бухгалтерию, а качество поставляемого женского товара. И Гена снова оказался на высоте положения.
Скоро и вовсе житья от комиссий не стало. Только приезжали уже не просто ревизоры, а чиновники из областного управления. Гостиницы и коньяк — это само собой. Но девок подавай уже обязательно. Не зря же они к ним ездят. И Гена старался. У него уже была своя женская спецбригада «скорой помощи». «Больных» она обслуживала без всяких записей в жалобную книгу. От неудовлетворения не умер никто.