— И что сделали эти люди? — спросил Хьюитт заинтересованным и в то же время крайне удивленным голосом. — Какие нападения они произвели и когда? И кто сказал вам идти сюда?
— О, кто сказал мне, не так ли? Никто иной, как этот полицейский, внизу на улице! Я все ему объяснил, а он грит: «Пойдите и проспитесь, — грит, — проспитесь хорошенько, и как только проснетесь, они все исчезнут». «Но они убьют меня», — грю. «О нет, — грит он и корчит улыбку, — о нет, не убьют. Расслабьтесь, дружище, идите домой!» «Расслабиться и идти домой! — грю. — Туда, где они в последний раз меня достали! Перевернули все вверх дном, а мне дали по голове, да так что я отлетел на целую милю. Расслабиться, грите, расслабиться, когда все демоны в этом проклятом месте каждую секунду норовят на меня напасть, покалечить, а потом мистическим образом исчезают? Расслабиться, да?» — грю. «Ну, дружище, — грит, — тут я вам не помощник. Но в этом доме наверху есть отделение, как раз занимающееся мистическим и необъяснимым. Там работает мистр Хьюитт, — грит, — он возглавляет это отделение, и как раз только что проходил. Зайдите, — грит, — к нему». Именно так мне и сказали, сэр!
Хьюитт улыбнулся.
— Замечательно, — сказал он. — Ну, рассказывайте тогда, что за необъяснимые приключения с вами происходят. Только не ораторствуйте, — добавил детектив, когда ирландец поднял вверх руки и широко открыт рот, приготовившись выливать поток жалоб. — Просто в нескольких словах, пожалуйста, что они с вами сделали.
— Ну хорошо, сэр. И дня не пробыл в Лондоне — и дня, сэр, и какая-то сволочь попыталась отравить мое питье. На следующий день какой-то мерзкий подонок злобно и намеренно толкнул меня с платформы прямо под поезд — я выжил только чудом! И даже доктор, который ощупывал мои конечности, попытался залезть в мой карман, я это точно знаю. В воскресенье в ночи кто-то с силой повалил меня на землю, скрутил и вывернул карманы моих штанов. И этим проклятым утром на рассвете меня избили до полусмерти и оставили, обездвиженного, в на улице, а потом принялись все-все крушить у меня дома. И это повод для полиции смеяться, да, сэр?
Если бы не Хьюитт, я бы приложил все усилия, чтобы успокоить этого человека и убедить его поехать домой. Такая возбужденная и спутанная речь, фантастическая история о заговоре и совершенно абсурдное упоминание о докторе, который пытался обчистить его карманы, полностью подтверждали мое первое впечатление о безумии этого человека. Но Хьюитт, как ни странно, весьма заинтересовался.
— Они что-то украли? — спросил он.
— Чертов дверной ключ, который они забрали и оставили в двери.
Хьюитт открыл дверь в свой офис.
— Входите, — сказал он, — и расскажите мне об этом поподробнее. — Вы тоже входите, Бретт.
Мы с ирландцем проследовали за Хьюиттом, и как только все зашли, он запер дверь, резко обернулся и строго воскликнул:
— Так значит, они все ещё у вас?
Он пронзительно посмотрел в глаза мужчины, но в них отражалось одно лишь удивление.
— У меня? — промямлил он. — Что у меня, сэр? Значит, вы, как и полиция, думаете, что мне все мерещится?
Хьюитт смягчил свой строгий взгляд.
— Садитесь! — сказал он.
— Ваши часы и деньги у вас, полагаю, раз вас никто не грабил?
— А, это? Будь я проклят, все вещи при мне! Но как долго… или моя собственная голова… в таком положении, я не могу ничего сказать.
— Итак, — сказал Хьюитт, — мне нужно полное, правдивое и точное описание вас и всех ваших действий на протяжении всей этой недели. Во-первых, ваше имя?
— Лими, сэр, мое имя Майкл Лими.
— Недавно приехали из Ирландии?
— Из Дублина в эту проклятую срéду, и еще эта дикая тряска в лодке… всю душу из меня вымотало.
— В поисках работы?
— Да, это моя цель, сэр, моя цель.
— Происходило ли что-то необычное до того, как начались все эти ваши неприятности, — здесь, в Лондоне, или на вашем пути сюда?
— Конешшно, — улыбнулся ирландец. — Часть пути я путешествовал первым классом по милости кондуктора, а перед сходом с поезда даже немножко подзаработал.
— Каким образом? Почему часть пути вы ехали первым классом?
— Мы остановились на одной станции после долгого переезда. Там я сошёл поразмять конечности и выпить чего-нибудь бодрящего. Я немножко задержался и запрыгнул в поезд, когда он уже тронулся. Прям напротив меня была открыта дверь в вагон первого класса, и тут выходит кондуктор и заталкивает меня туда. Там прям рядом сидел добрейший жентльмен и пялился на меня во все глаза, но мне было все рано, уж очень наглая у меня натура. Вместе мы ехали еще долго. После остановки на очередной станции они проверили билеты, и мы снова двинулись, а когда проехали мимо какой-то другой станции без остановки, этот жентльмен спрыгнул с места, тихо выругался и, глядя в окно, сказал: «Я думал, поезд останавливается здесь».