– Зачем возиться с полоном, связывать? – лениво вмешался Святослав Ольгович. – Передушить всех косоглазых да и усадить у костров.
– Ты либо слишком смел, княже, либо слишком глуп, – отчеканил Игорь Святославович. – И можешь не терять времени, отвечая мне оскорблением, потому что и без того, скорее всего, великие князья лишат тебя удела – если останешься жив, понятно. Отныне запрещаю и пальцем тронуть пленных. Как можно даже помышлять об их убийстве, если сами можем завтра-послезавтра оказаться в колодках?
– Лучше уж убитым быть, чем в плен, – напыщенно заявил Буй-Тур Всеволод, и брат его пожалел, что не сам это сказал. Он набрал уже в грудь воздуху, чтобы отдать приказ, когда раздался странно спокойный голос Ольстина Олексича:
– Я не удивляюсь юному Владимиру Игоревичу, но ведь ты, князь Святослав Ольгович, летами постарше и женат уже. Почему же не скажешь, что наши полки не могут убегать вместе со всеми, потому что люди и кони измотаны погоней? Нам же тогда отстать непременно и достаться половцам!
– Новое дело, – насупился Игорь. – И правда ведь…
– Что же я могу сказать ему, Ольстин? – горько вопросил Святослав Ольгович. – Что же я ему посмею сказать, если наш маленький великий князь и без того меня, ни в чем не повинного, уже возненавидел?
Игорь крякнул. Он мог бы предложить, чтобы его и Всеволода дружины отдали неудачникам своих поводных коней, однако тут же понял, что и этот благородный поступок был бы напрасен: не имея возможности на скаку переменить коня, от половецкой погони не уйдешь. Да еще в Поле, в родных им, детям бесовым, местах, где каждый бугорок знают.
– Да разве я зверь, а не человек? – воскликнул он. – Значит, умрем на сем поле все вместе. Что ж тут дивного для воина и мужа – в бою умереть? Авось ваши кони успеют отдохнуть до утра.
Князь Игорь и сам лег отдыхать. В огорчении своем не увидел никаких снов, тем более вещего. Впрочем, ненадолго удалось ему забыться. Было еще темно, когда князя почтительно растолкал Рагуил. Соловьи уже молчали.
– Ну?
– Думаю, тебе нужно знать об этом, княже. Коноводы путивлян пытались напоить коней дружины в Суурлии, однако наткнулись на большой отряд половцев. Попробовали подойти к речке ближе к Донцу – и там половецкая стража. Еле ускакали.
– Не стоило будить меня ради этой вести, старик. Половцы ведь у себя дома. Перехитрили нас, а теперь играют, как кошка с мышью. Завтра еще больше чудес увидим.
В следующий раз князь проснулся мгновенно – будто жена Евфросиния на супружеском ложе ткнула его острым локтем в бок. Сразу же понял, где он и что ему сегодня грозит. Из полуоткинутого полога струился холодный белый свет. Князь сел, пошарил по кошме, влажной то ли от росы, то ли от утреннего тумана, натянул на голову подшлемник, затем приладил шлем.
Выбрался из шатра. Кости привычно ломило после ночевки в железках на почитай голой весенней земле. Густой туман расползался клочьями. День обещал быть солнечным. У шатра оруженосец Михал держал под уздцы двоих коней, отдохнувшего, однако скверно почищенного Игруна и своего Серка. Князь застегнул на себе пояс со всем к нему подвешенным, пристроил меч. Подумав, расстегнул пряжку и сбросил с плеч походный войлочный плащ.
– Достань мне корзно, Михал!
Под неодобрительным взглядом оруженосца застегнул алый княжеский плащ, безбожно измятый в чересседельной суме. Да, он теперь дополнительно подставится под выстрелы из самострелов, но разве и без того не будет над ним северского стяга? И позолоченный шлем разве не будет на таком солнце на все поле сиять?
Подъехал Рагуил, уже вполне готовый, в сопровождении своего дюжего оруженосца, теперь не отстававшего от господина ни на шаг. Тысяцкий приветствовал князя, натянул поводья и постоял молча, наблюдая, как Михал, став на одно колено, придерживает позолоченное стремя, помогая Игорю подняться в седло. Потом заговорил:
– Ворог со всех сторон, княже. Дружины пока сбираются, каждая отдельно. Я жду, что ты выскажешь свой замысел на битву, мы его с тобою обсудим, а тогда уж построим полки.
– Построим полки, построим полки… – передразнил раздраженно Игорь. – Можно подумать… Да если они, сейчас, в тумане, со всех сторон сразу, не раздумывая, бросятся на нас, то просто затопчут копытами.
– Половцы не двинутся вперед, пока не рассеется туман, поверь мне, – невозмутимо ответил Рагуил. – Я знаю свое дело, княже. Верши и ты свое. Обратись за советом к богам Перуну и Велесу, или к Распятому нашему Богу или, что надёжнее будет, к святым и мудрым предкам своим. Прими решение и поведай мне его.