Олекса Суздалец пошевелил губами, соображая и подсчитывая:
– Не меньше, как пять часов назад, великий князь. Только Кончак сперва отправил полон и добычу, а потом сам ушел.
Великие князья снова переглянулись. Обоим стало ясно, что поскольку полон гонят пешком, возможность догнать Кончака остается.
– Что ж, – промолвил Рюрик Ростиславич, – веди нас за Кончаком, тысяцкий. Тебе сии места лучше ведомы.
Западный ветер выдул уже с Залозного шляха запахи половецкой орды, однако следов колес не было на нем, только бесчисленные отпечатки неподкованных копыт, и все вели на восток.
На полпути до развилки, от которой Залозник раздваивался на южный и северный пути, встретился им первый купец, бухарец-басурманин на трех возах. Он не захотел отвечать на вопросы о половцах, только кланялся великим князьям, и те, ничего не добившись, отстали от него. Еще через несколько верст они поняли, что напугало бусурманина – если, конечно это не Кончак запретил ему разговаривать с воинами-русичами. На обочине валялись грудой голые трупы переяславльцев, были то юноши и мужики постарше, посеченные саблями. То ли отказывались скоро идти, то ли попытались бежать…
Перекусывали на скаку, ночью, не останавливая погони, дремали в седлах. Солнце поднялось уже довольно высоко, когда доскакали до развилки. По следам копыт стало им понятно, что половецкое войско разделилось и двинулось по обоим путям Залозника, однако тысяцкому Олексе удалось убедить великих князей, что следы копыт на полуденном пути более свежие. Туда и свернули. Через час скачки увидели впереди дымы: это на противоположном берегу сверкающей под солнцем Сулы догорал Горошин; на этот раз городок, обслуживающий потребы купцов на шляху, не спасли прежние договоры с половцами. Тут к пепелищу Горошина подоспел караван купцов из разных стран, ехавших в чаянии большей безопасности вместе. Когда караван переправился через Сулу, великих князья послали боярина опросить купцов. Те клялись-божились, что не встретили никакого половецкого войска.
Тем временем подъехал к великим князьям Олекса Суздалец и сообщил, что следы орды свернули на дорогу к Римову. Тут клюющие носами в седлах великие князья оживились. Если половцы от Римова будут возвращаться на Золозный шлях, то оставалась возможность, что поедут той же дорогою вдоль Сулы, что и приехали.
– Станут возвращаться, тут-то мы на них и напоремся, – предсказал князь Святослав.
– Не мы на них напоремся, а они на нас! – пылко возразил князь Рюрик. – Мы будем готовы к внезапной встрече, а они нет. Мы ударим первыми, хоть нас и немного – а они, глядишь, и побегут, как уже не раз бывало.
– Что ж, поехали, только блюдясь вдвойне.
Завидев дымы в той стороне, где ожидался Римов, великие князья приняли сугубые меры предосторожности, и на берег Сулы к Римову их войско выскочило из-за прибрежного холма в боевом строю с копьями наизготовку. Открывшееся перед воинами зрелище заставило многих из них натянуть поводья, и строй смешался. Города Римова больше не существовало. Пепелище, оставшееся от посада, было уже холодным, на месте кремля еще тлели и дымились остатки построек и стены, а поскольку и церкви в Римове были только деревянными, не торчали над пожарищем, как обычно бывает в таких прискорбных случаях, закопченные остовы каменных храмов, только глиняные печи над темными прямоугольниками пепла и обгорелых бревен.
Святослав Всеволодович потянул носом: в смраде гари различался и ужасный запах сгоревшей плоти, однако трупов не было видно. Тем временем навстречу войску вышли первые горожане. Один за другим поднимались они из подвала, уцелевшего между руинами обвалившейся церкви и большой хозяйственной постройки, судя по всему, трапезной.
Опоясанные мечами, черные от гари и покрытые своей и чужой кровью мужи нетвердо стояли на ногах. Склонился к ним с седла Святослав Всеволодович: от граждан Римова веяло стоялым медом.
– Что принюхиваешься, защитник хренов? – заворчал вдруг ближайший к нему горожанин, седой, коренастый, с висящим за спиною двуручным мечом. – Где вы раньше были? Похоронили мы наших в братскую могилу и сели поминать… А уж как проспимся, тогда и станем думать, как жить дальше… Деток, стариков и старух половцы проклятые посекли, а молодых и сильных, кто в бою не погиб, увели к себе в рабство… Для кого жить теперь? Отстраивать ли заново Римов? А…
Горожанин махнул рукой и отвернулся от воинов.
– Давно ли ушли половцы? – спросил Святослав Всеволодович.
– Часов пять, а то и шесть, как ушли. Пошли вдоль Сулы вниз. Смекаю, что на переправу возле Желни.