– Они не смогли бы так быстро явиться сюда с полоном, – проворчал Рюрик. – Ты ничего не путаешь, достойный муж?
– Я не бываю настолько пьян, чтобы не понимать дела, – пояснил горожанин. – И я не из тех, кто станет врать. Половцы обложили город пять дней тому назад, на великомученика Федора Стратилата. Мы хорошо подготовились, сами очистили посад, свезли добро, семьи и скотину в детинец – напрасно, выходит, трудились! Да, а посад выжгли. Пришли половцы, обступили город, мы перестреливались, они пытались поджечь стену детинца, а мы им не позволяли. Мы уж надеялись, что уйдут нехристи, несолоно хлебавши, однако два дня назад пришло новое большое войско, но без полона, господин князь, и они тут же начали долбить стену большими бревнами, то справа от ворот градских, то слева. Мужи наши начали бегать по заборолу, чтобы отгонять врагов от бревна. Вот тут-то несчастье и случилось. Сразу два участка городской стены рухнули, прямо на те бревна, вместе с мужами, что стояли там на стенах. Половцы, понятно, тут же ринулись внутрь детинца. Старцы градские, что распоряжались обороной, собрались все на одном забороле, как назло, и погибли сразу. Слава Богу, я, простой кузнец, не растерялся. Вразумил меня Господь, и начал я кричать: «Кто жив быть хочет, за мною на болото!» Пробились через пролом и ушли на болото. На конях нехристи не могли к нам подъехать, а для рубки пеши да по колено в тине кишка у них тонка. Вот так и отбились. Спаслись, господине, только те, кто, отчаявшись живота своего, рубился на болоте, остальные убиты или взяты.
– Постой, скажи мне, какие стяги были у половцев? – спросил князь Рюрик.
– Дай, господине княже, припомнить, – сморщил свой ободранный лоб мужик. – У тех, что первыми пришли, простой бунчук с лошадиным хвостом, выкрашенным хною. У тех, что прискакали два дня назад, у одних на красном древке две барсучьих шкурки, одна черная, вторая красная, у других – сверху вроде как золоченая луковица, ниже перекладинка, а на ней три конских хвоста – белый, черный и красный.
– И здесь был сам Кончак! – ахнул кто-то за спиной Святослава. Тот вспомнил голос – боярина Олексы.
– Да, последний бунчук – Кончака, – согласился князь Рюрик. – А прочие ханы издалека пришли, раньше редко появлялись на наших рубежах. Значит, два дня прошло, как ушел отсюда Кончак. Давай, великий князь Святослав Всеволодович, отъедем в сторону, посоветуемся.
И хотя можно было велеть отрокам отогнать столпившийся возле них народ подальше, великие князья действительно предпочли отъехать самим – на берег Сулы у брода, истоптанный копытами половецких коней и захваченного ими русского скота.
– Два дня выиграл Кончак, – промолвил Рюрик. – Однако кони у нас, конечно же, свежее, а его отягощает полон.
– Он, понятно, вернется на Залозный шлях. И уйдет с него на полночь, в свой улус. Ты прикинул ли, где мы Кончака настигнем?
– У меня получается, что не ближе, чем за Черным лесом. Это уже их земля, брат и отче. В своей степи половцы не побегут, а если повезет отбить полон – нам его оттуда не вывести, самим бы унести оттуда ноги. Да и куда нам и соваться на такое полчище? Там ведь всё войско самого Кончака и еще две неизвестные орды. Мы поступили бы не умнее твоего племенника Игоря Северского, а мы ведь великие князья.
Святослав Всеволодович нахмурился. Проговорил, понизив голос:
– Ты прав, как ни обидно. Однако же нам нельзя возвратиться прямо отсюда.
– Пожалуй.
– Преследуем до Залозного, а по нему – до Голтава. Если Кончак под Голтавом задержится, ударим на него – и как нам Бог даст. От Голтава возвращаемся.
– По рукам, отче и брат!
Они стукнули рукавицей о рукавицу и вернулись под свои стяги. Давешний пьяный горожанин стоял на коленях, окруженный конными боярами. Поднял простоволосую голову:
– Простите великодушно меня, господа великие князья! Не знал я, что вы такие великие господа, два царя наши. Да и обидно стало, хотя бы и вам сказать... Как подати платить, так вот она – Русская земля, а как враг навалился – и нет её.
– Мы на тебя не в обиде, – промолвил быстро Святослав Всеволодович. – Сами видим болезнь Русской земли, а как её лечить, не знаем.
– Послушай, – свесился к горожанину, поднявшемуся уже с колен, князь Рюрик. – Ты говорил, что здесь у тебя никого и ничего не осталось. А мне нужны такие твердые бойцы, как ты. Приходи в Белгород и друзей своих приводи. Возьму вас к себе в дружину отроками, поживете на первый случай в гриднице на всем готовом, а там видно будет.
Хмельной горожанин почесался в затылке. Потом сказал неуверенно:
– Да спасут тебя боги на добром слове, великий княже. Вот только мы станем думать о том завтра утром, когда протрезвеем. Земля распахана, рожь посеяна – как свое пропитание бросать? Да и земля ведь наша, не половецкая же…