Юная Эмори не знала, в чем дело, хотя они с Валери плакали. А госпожа Шварц разозлилась на нее; Ари безошибочно это поняла, хотя внешне мама Валери была к ней очень добра и все повторяла, будто станет скучать по «Арианочке».
Затем мама отвела Ари домой — девочка плакала, пока не уснула. Между прочим, даже мама была чем-то разгневана и приказала прекратить плакать. Ослушаться Ари не могла, хотя спокойствие оказалось недолгим; она продолжала хныкать еще много дней. Мама неизменно приказывала замолчать, и юная Эмори подчинялась, ибо Джейн сердилась да и обстановка складывалась напряженная — именно напряженная, как отмечала сама виновница происшедшего. Все было просто ужасно. Так Ари окончательно убедилась в том, что действует матери на нервы.
Иногда девочку начинали мучить приступы необъяснимого страха.
Ей было искренне жаль, что с Эми все получилось так некрасиво, а потому она старалась вести себя хорошо по отношению к Сэму и Томми, когда тот приходил, хотя юная Эмори была уверена, что снова поколотит Эми, как только та объявится в песочнице.
Она могла подраться с Сэмом и Томми, но тогда и вовсе стало бы не с кем играть. Вот и Федра предупредила, что нужно держаться с другими детьми хорошо, ибо в противном случае Ари может остаться без друзей.
3
— Вот это и есть та самая Комната, — сообщил Инструктор.
— Да, господин, — отозвалась Кетлин, испытывая одновременно волнение и беспокойство. О Комнате ей приходилось слышать от Старших. Юная ази слышала также о разных странных явлениях, происходивших в Комнате, — внезапных включениях и отключениях света, о воде на полу и тому подобном. Но Инструктору всегда принадлежало Истинное Слово. Именно Инструктор только что распорядился быстро преодолеть тоннель.
— Готова?
— Да, господин.
Отворилась дверь, и взору Кетлин предстал узкий закуток, в конце которого виднелась еще дверь. Входная дверь тотчас захлопнулась за спиной девочки. Свет погас.
Распахнулась дверь в глубине — оттуда повеяло сырым холодным воздухом. И еще здесь была отличная акустика.
Кетлин шевельнулась, пытаясь понять, где начинался тоннель и не вошла ли она уже в него.
— Стоять! — приказал резкий голос. Тотчас на темной стене вспыхнула и расплылась алая точка.
Это был выстрел — все давно знакомое и изученное. Тело само знало, как действовать; отскочив в сторону, ази вознамерилась откатиться и подыскать укрытие, однако пол вдруг провалился, и Кетлин продолжала катиться по наклонной, пока не плюхнулась в холодную воду.
Побарахтавшись, юная ази сумела справиться с растерянностью и тотчас поднялась — оказалось, воды было по колено. Тем не менее успокаиваться было рано; одно из золотых правил гласило: «не верь тому, что безопасно». Ведь кто-то стрелял; а потому следовало отбежать подальше и найти укрытие.
Но Инструктор отдал команду: «Преодолеть тоннель, как можно быстрее!»
Вскочив, курсантка метнулась дальше и, добежав до стены, стала пробираться на ощупь, пытаясь выбраться на сушу. Настил под ее башмаками ходил ходуном. Шум стоял страшный. По-прежнему было темно, и Кетлин смекнула, что таинственный враг без труда разглядит во мраке ее светлые кожу и волосы. Девочка не знала, что лучше: пробираться крадучись или бежать, но вдруг вспомнила, что Инструктор велел проделать все быстро.
Кетлин тотчас сорвалась на бег, вытянув правую руку в сторону, дабы кончиками пальцев чувствовать, здесь ли еще стена, и не терять ориентацию в пространстве. Вторую руку она вытянула вперед, чтобы не удариться обо что-нибудь в темноте.
Тоннель свернул. В какой-то момент испытуемой пришлось преодолеть бетонный барьер, после чего она понеслась дальше — по-прежнему во мраке.
«Что-то…» — только и успела подумать Кетлин, но было поздно — она угодила в Засаду.
Она отчаянно извивалась, отбивалась локтями, зная, что рядом Враг. В конце концов девочке удалось вывернуться, оставив в руках нападавшего лоскут одежды. С бьющимся сердцем Кетлин бросилась дальше, собрав все силы.