У некоторых центристов почти не осталось пространства для маневра.
Кореину очень хотелось надеяться, что он рассеял хотя бы часть слухов. Что выдержки из его речи станут цитировать.
Стоит ли упоминать о том, что газетчики были орудием Комитета по информации, которым заправляла Катрин Лао, верная подпевала Арианы? Стоит ли упоминать, что теперь кое-кому «светили» повышения по службе, головокружительные карьеры — репортеру оставалось только представить материал в выгодном начальству свете. Репортеров не следовало винить в чрезмерно тонком чутье — они вовремя унюхали, что начальству требуется все больший упор на предположение о заговоре: конечно, разыгрывался заранее срежиссированный спектакль.
Кореина всякий раз бросало в пот, когда он замечал человека с планшетом для записей возле кого-нибудь из своих. Он пытался поговорить с каждым отдельно, призывая к осмотрительности и соблюдению приличий. Однако камеры буквально не давали житья, а график контактов во время похорон был уплотнен до чрезвычайности, да и не каждый Советник и просто рядовой член партии придерживался ее линии.
Перед камерами замелькали недоступные прежде лица — например, ресионского директора Жиро Ная. Журналисты то и дело пытались довести до сознания аудитории, что наперекор общепринятому представлению Ариана Эмори не была директором ресионского комплекса и фактически в последние пятьдесят с лишним лет не занимала в Ресионе никаких постов. На слуху были и новые имена — Жиро Най, Петрос Иванов, Янни Шварц.
А проклятый Най раздавал интервью особенно ловко.
В случае, если место в Совете становилось вакантным, а освободивший его по каким-либо причинам Советник не назначал преемника, то Секретарь Комитета должен был назвать кандидатуру нового Советника. В данном случае речь шла как раз о Жиро Нае.
Ему ничего не стоило оставить пост в Ресионе и баллотироваться на место Эмори.
«В этом случае, — уныло подумал Кореин, — Най выиграет. Если только на суде над Джорданом Уорриком не всплывут какие-нибудь ошеломляющие подробности. Если только сам Уоррик не использует скамью подсудимых в качестве трибуны, с которой бросит веские обвинения». Однако осведомители Кореина в Комитете по внутренним делам доносили, что Уоррик все еще остается под домашним арестом; новгородец Мерильд сам находился под комитетским следствием как возможный заговорщик и потому был не в состоянии взяться защищать Уоррика в суде, а (о, ужас!) нанятый изоляционистами адвокат пытался связаться с Уорриком, но тот благоразумно отказался от его услуг. Тем не менее Джордан обратился в Комитет по внутренним делам с просьбой назначить ему адвоката-консультанта — что вызвало большой переполох в средствах массовой информации: Уоррик, человек со средствами и к тому же Особый, вынужден предстать перед Советом, пользуясь услугами назначенного Комитетом адвоката, точно какой-нибудь неимущий, ибо его ресионские счета заморожены, а юридический отдел Ресиона не имел права организовывать одновременно защиту и обвинение подсудимого!
Играла торжественная музыка. Ресионцы столпились у гроба, дабы отдать последнюю дань уважения покойной. Затем солдаты почетного караула накрыли гроб крышкой. Снаружи скорбный груз уже поджидало подразделение почетного караула и сотрудники службы безопасности Ресиона.
Ариану Эмори должны были отправить в космос. Она сама просила еще при жизни: никаких памятников. Тело кремировать и прах отправить в космос. Волю покойной решено было уважить: после кремации урну с прахом планировали доставить на транспортник «Галлант», весьма кстати залетевший в Сайтинскую систему. Экипаж транспортного корабля должен был зарядить пеплом покойной одну из ракет и выпустить ее в сторону Солнца. Таков был последний каприз, исполнения которого Ариана добилась от правительства Союза.
«Стерва постаралась предотвратить возможность использовать ее генетический материал, — смекнул Кореин. — И потому в качестве склепа выбрала Солнце».
7
Убийство и последующие похороны занимают не так много времени, чтобы мог слететься весь Совет (даже на столь грандиозное событие) — но Секретари Комитетов находились частью в Новгороде, частью на станции; сенат Сайтина проводил очередную сессию; заседал и Совет Миров. Послы же Земли и Альянса прибыли с Сайтинской станции. Налицо были и три Советника: Кореин из Комитета по гражданским делам, Илья Богданович из Комитета по государственным делам и Леонид Городин из Комитета по обороне.