— Как же, помню — комплекс на Фаргоне.
— Надеемся, что все пойдет, как задумано. Возможно, военные смогут воспользоваться плодами этой идеи в большем объеме, чем планировалось.
— То есть проект «Рубин» решено зарубить, — ухмыльнулся адмирал.
— Нет, от него мы тоже не отказываемся.
— Оставшись без доктора Эмори? — Городин глубоко вздохнул. — Вы уверены, что все пройдет гладко?
Най несколько секунд молчал. Потом, обернувшись к стоявшему поодаль молчаливому седому ази, распорядился: «Налей еще!» Ази все так же безмолвно приблизился и снова налил собеседникам кофе.
Некоторое время Най сосредоточенно молчал, а потом бросил:
— Интересуетесь техническими деталями?
— Оставьте это специалистам. Мой интерес — практический. И стратегический. Вы сможете успешно продолжать дело, руководствуясь оставшимися от Эмори заметками?
— Которые вы наверняка не отказались бы скопировать? Нужно признать, кое у кого потенциал весьма велик. Или вы о самой Эмори?
Городин с трудом проглотил подступивший к горлу ком и выдавил:
— А вы человек серьезный.
— Позвольте углубиться хотя бы в поверхностный слой технических подробностей. Проект подразумевает наличие субъекта и огромного количества документации биологического характера по нему. Таких субъектов не слишком много, да к тому же далеко не у всех есть столь подробное их описание. Оно есть у Рубина и Ари: на Рубина его сделали вследствие проблем с его здоровьем, а на Ари потому, что она родилась в семье Эмори и Карнат тогда, когда оба уже перешагнули столетний рубеж. И, разумеется, появилась на свет в одной из ресионских лабораторий. Мы провели соответствующую проверку и выяснили, что нужная документация находится в безупречном состоянии. Ари родилась, когда ее отец уже был мертв; мать скончалась, когда девочке исполнилось семь лет. Воспитывал ее дядя Джеффри. Когда Ариане исполнилось шестьдесят два, она сменила Джеффри Карената на посту директора ресионского комплекса. К тому же она была любимейшим проектом Ольги Карнат, объектом интенсивного изучения, и вдобавок каждый ее шаг фиксировался сначала матерью, а потом и Джеффри Карнатом. Достаточно сказать, что документации по Ари не меньше, если не больше, чем по Рубину. Более того — Ари всегда давала понять, будто станет одной из Особых, на кого распространится действие проекта. И своей преемнице оставила подробнейшие записи.
— Боже!
— А почему бы и нет? В этом и заключается ее ценность. Теперь, когда Ари больше нет с нами, мы можем — если ее теория истинна, — выбирать между не представляющим для нас особого интереса химиком и Арианой, чей ум, не побоюсь громких слов, стоит в одном ряду с умами таких выдающихся людей, как Бок и Штелер, и чьи исследования оказали величайшее влияние на формирование всей системы национальной безопасности. И такая задача нам по силам.
— Вы серьезно?
— Абсолютно. Мы не видим причин отказываться от проекта. Есть необходимые условия его осуществления, и одно из них — Уоррик. Поймите правильно — чем больше подробностей из жизни Ари мы изучим, тем выше вероятность успеха.
— А как же с Рубиным?
— Можно было бы продолжать и эту затею. Хотя бы в качестве операции-дублера. И маскируя одним другое. Но проект «Рубин» в Ресионе мне не нужен. Не хочу, чтобы он влиял на нашу деятельность. Сами понимаете: смысл игры заключается в точном воспроизведении того, что уже было. Интенсивное руководство было в обычае Ари, однако ее преемница не должна находиться в прямом контакте с тем, кто проходит аналогичную процедуру. Пришлось бы выполнять обе части проекта «Рубин» на Фаргоне.
— То есть вы хотите сказать, будто собираетесь осуществить такое… Вне зависимости, получите официальную поддержку или нет, я правильно понял?
— Именно такой поддержки я и добиваюсь. Хочу спасти Уоррика. Я заинтересован в полноценном сотрудничестве с военными. Нам не обойтись без надежного прикрытия, которое вы в состоянии нам обеспечить — по крайней мере до тех пор, пока новая Ариана Эмори не появится на публике. Тогда возобладает мнение, будто это — чисто ресионский, типично гражданский проект. Что будет весьма полезно, не так ли?
— Боже мой. — Городин выпил сразу полчашки кофе. И протянул руку, чтобы ази подлил еще ароматного напитка.
— Аббан, — позвал Най. Ази подошел и заученным жестом налил кофе, а Городин воспользовался заминкой, дабы поспешно добавить еще кое-что.
— А какое отношение, — осторожно молвил он, — все это имеет к Уоррику?
— Он нужен нам. Мы хотим, чтобы Уоррик продолжал свою работу.