–Капитан Сардинка. Да, так определенно лучше– сказал я ни к кому, не обращаясь и поспешил в приют.
Воспоминания нахлынули на меня, я взял кота на руки и прижал к себе.
–Как же я тебя люблю ,Сардинка– прошептал я, целуя его мокрый и холодный нос.
–Вот оно! Спасибо, друг! – я поцеловал его еще раз, и хоть ему это явно не понравилось ,мне было все равно (захотелось и все тут).
Воспоминания– вот что может подойти. Талия, девушка с непослушными белокурыми волосами. Наша первая встреча, ее испуг, забота, сам не понимая почему я начал петь:
Ветер гуляет средь песков
Уносит печаль через толщу веков.
Смех, улыбки и радость детей,
Все растворилось в пустыне Гретей.
Забыты проблемы, забыт и их быт.
Остался лишь город, что под солнцем лежит…
Но когда-то прекрасен он был, и велик.
И люди любили там кукол своих.
Их делал там каждый,
Будь он молод иль стар
Красивые куклы, их лиц идеал
Красотою своею спасая от бед,
Куклы те пели, и голос сияя,
Словно звезд яркий свет.
Печаль изгонял и сердца тех людей.
Чьи души забыты в пустыне Гретей.
У меня нет красивого голоса, да и петь я не умею, но это было не главное, главное любовь! Вот он секрет, как я раньше не мог этого понять, что я люблю ее. На первых строчках мой голос дрожал, но постепенно его наполнила сила моих чувств, я представлял ее, ее запах, смех, пусть и короткое время вместе, но такое волшебное, страх ее потерять, страх, что наша следующая встреча может быть последней, но я пел не останавливаясь, не понимая ничего происходящего вокруг, пел пока относил шоколад в холодильник, после чего тьма окутала меня.
Глава восьмая: всё только начинается.
Проснувшись, я первым делом посмотрел на дату– время пришло. Переодевшись в удобную одежду (тапки все-таки не лучшая обувь для пустынь), я направился к холодильнику и достал произведение моего кулинарного искусства. Осталось решить еще два вопроса– вместе ли мы должны есть этот шоколад или нет и сколько шоколада должна съесть именно Талия. Вспомнив мультики в которых герои вместе принимали снадобья, я уже хотел было откусить кусочек, но начал рассуждать: готовил я? –я; чувства там мои?– мои, значит часть моей души и так уже присутствует в шоколаде, а значит остается вопрос сколько должна съесть Талия, но опять подумав, и решив, что жадность это плохо, я решил ей скормить абсолютно все. Завернув приготовленную шоколадку в самую красивую подарочную обертку которую только смог найти накануне, я съел оставшийся мой шоколад и приготовился ждать. Острота уже не казалась такой жгучей, и знакомая тяжесть охватила меня. Только бы не опоздать.
Солнце светило в глаза, но тепла как будто не было, ветер не качал деревья, а небо казавшееся таким голубым, почему-то стало серее. Оглядевшись вокруг, я заметил, что серым становиться все, деревья, песок, постройки, создавалось ощущение что цвета и краски пропадают из мира. Перепугавшись, что могу опоздать я побежал, побежал изо всех сил, гонимый страхом, и с каждой секундой он становился все сильнее. Добежав до дома и осмотрев ближайшие закоулки так и не найдя ее, я рванул на центральную улицу, направляясь в сторону сцены, решив, что Талия проводила последние часы жизни в том месте, которое ей было дорого, но пробегая мимо фонтана, на противоположной от меня стороне, краем глаза я заметил уголок платья.
Она лежала, ее кожа была словно пергамент, глаза были закрыты. Дрожащими руками я коснулся ее щеки, Талия медленно подняла свою руку и положила ее на мою. Она жива! Я успел!
–Талия! Это я Савва.
–Савва? Я так рада, что ты пришел, я думала о тебе, о нашей первой встрече, о том, как увидела тебя здесь и решила, что останусь в месте где мы впервые встретились– ее голос звучал тихо, было видно каких огромных усилий стоили ей эти слова.