Возможно, что, если бы яйца не оказались на своем месте, самка, стимулируемая утратой, произвела бы новую кладку. Это способ, которым данный вид исправляет биологическую ошибку, связанную с потерей или разрушением яиц. Многие птицы — я бы сказал, большинство — реагируют в подобной ситуации так же.
Доктор Хоуэлл проделал еще один интересный эксперимент. Он попытался создать у синелапых олушей впечатление, что на их территорию вторглись соседи. Это оказалось нетрудным делом. Около гнезда одной пары, в котором находились уже вылупившиеся птенцы, экспериментатор поставил большое зеркало. Олуши оказались «незапрограммированными» на возвращение своих яиц в гнездо. Выкажут ли они больше энергии для защиты жилища и потомства?
Их реакция была определенной. Когда взрослые олуши вернулись с моря и увидели в зеркале собственное изображение, они вообразили, что их территория подверглась агрессии. Птицы ужасно рассердились. Они набросились на зеркало и били по нему клювами с такой силой, что чуть не разбили его. Доктор Хоуэлл был вынужден быстро вмешаться и прекратить эксперимент…
Фрегаты устраивают гнезда на верхушках деревьев и кустарников, стоящих на открытом пространстве, где возможен беспрепятственный взлет. Нас заинтересовало, смогут ли эти замечательные птицы выбраться из лесной чащобы, оказавшись там.
«Осматривая скальный гребень на восточной косе, — рассказывал Бернар Делемот, — мы обнаружили в кустарнике труп одной такой большой черной птицы, ставшей пленницей леса. Она собиралась сесть на дерево, по неизвестной причине промахнулась и застряла в предательских ветвях. Пытаясь освободиться, она еще больше запуталась и через несколько часов — или дней — рассталась с жизнью».
Можно утверждать, что среди фрегатов, являющихся регуляторами популяции острова, действует свой механизм регуляции, связанный с подобного рода несчастными случаями… «Это особенно проявляется при сильном ветре, — заметил Колен Муньер, — когда ветви беспорядочно раскачиваются и посадка на них превращается в лотерею. Сложив крылья, фрегаты падают на ветви неуклюже. Некоторые при этом срываются».
К молодым птицам сказанное относится еще в большей степени, чем к взрослым. Все особи с недостатками развития, особенно имеющие врожденные изъяны в строении летательного аппарата, кончают неудачной посадкой и падением в чащу. Срыв означает гибель, ибо родители не могут добраться до них и доставить им пищу, не попав сами в лесную западню. Мы обратили внимание на сравнительно большую смертность среди птенцов фрегатов. Фрегаты, как правило, вьют гнезда из веток, хотя и переплетенных, но не столь искусно и плотно, как у других птиц. Штормовой ветер может повредить гнездо, образовать в нем щель. Если птенец провалится в нее, то он обречен на гибель.
В густом кустарнике — приближаясь к которому Бернар Делемот чуть не наступил на великолепную 80-сантиметровую коралловую змею, что заставляет, вопреки первоначальным предположениям, считать Изабеллу заселенной не только птицами, — на земле лежал такой фрегат, выпавший из гнезда. Он был жив и испускал крики отчаянья, которые растрогали бы самое зачерствелое сердце.
Возвратить его в гнездо? Бернар горячо желал этого. Но в какое? В кустарнике над ним находилось несколько гнезд, и принадлежность птенца было трудно установить.
— По-видимому, — сказал доктор Хоуэлл, взяв птицу в руки, — малыш накормлен. Он потерян недавно и еще полон жизни. Я думаю, что он выживет, если кормить его. Но родители никогда не станут доставлять ему пищу на землю. С другой стороны, если он попадет в чужое гнездо, то подкидыша безжалостно умертвят взрослые фрегаты.
— Если он не очень ослаблен, — сказал Бернар, — мы могли бы попытаться заменить ему родителей… Вы одобряете такой эксперимент?
— Это следует сделать, — ответил доктор Хоуэлл, — иначе он умрет от голода. Кроме того, я вижу, что он легко ранен: на него напали и он получил удар клювом в бок. От кого? Трудно сказать…
— Надо будет ловить для него рыбу? — спросил Бернар.
— Еще бы!
— А будет ли он тогда звать меня папой?
Но человеком с наиболее развитой отцовской жилкой в нашей экспедиции оказался Ги Жуа. Он проводил время на острове, занимаясь статистикой крикливых обитателей. Звуки, издаваемые различными птицами, в любой ситуации, в любой час дня были понятны ему. Можно подумать, что он достиг бесчувственности объективного наблюдателя.