Денвер пожимает плечами. Он не обладал никакими магическими силами, был раньше простым сыном фермера, пока прямо перед ним из воды не вынырнула полуобнажённая Эвелина. А всё из-за чего? Она искала русалочьи жемчужины на побережье Гудзонова залива, чтобы выгодно их продать.
Жемчужины она не нашла, зато обрела верного друга и товарища, который таскался за ней, будто телёнок на привязи. А также приобрела там лёгкое обморожение тонкой кожи тела.
— Этот колодец так важен? — Денвер всего лишь на два года старше Новак, но она ведёт себя с ним покровительственно, будто он — её сын, либо младше. — Чёрт побери, с сорок седьмого года ищем, прошло уже пять лет, а мы ничего так и не нашли!
— Найдём, — Эва отводит взгляд. — Я его должна почувствовать. Принеси сюда карту.
Карта оказывается перед ведьмой, и она, не глядя, тыкает в точку. Денвер сдавленно охает. Эвелина смотрит на собственный палец, который находится на Борнхольме, на острове в Балтийском море.
— Территория между Данией и Польшей? — спрашивает Денвер.
— Надо же, неожиданно… — рыжеволосая смотрит на маленький остров, на который указывает её тонкий пальчик. — Собирайся, мы уезжаем.
— Собираться? Так быстро? Мы же только что вещи разобрали.
Эва ледяным взглядом смотрит на Денвера. Тот лишь слегка передёргивает плечами и идёт вглубь комнаты, складывая карту.
— Если мы не найдём колодец силы, то его найдут до нас и разрушат, — немного с сожалением говорит девушка. — Я хочу показать тебе изнанку своего мира, изнанку колдовства, да и пополнить силы тоже надо. Я выжата.
Денвер, брюнет с карими глазами, лишь слегка оглядывается, смотря на тонкий стан ведьмы. Она постоянно выглядит так — даже в двадцать два умудряется выглядеть лет на шестнадцать. Наверно, именно из-за этого у неё никогда не было отношений — себе дороже с девушкой помладше связываться.
Эва прищёлкивает пальцами. Потерянные вещи быстро находятся, чемоданы захлопываются. Она готова идти. А Денвер всё так и стоит, пытаясь погасить магические свечи.
— Сколько раз говорить — магические свечи накрываются платком, который пропитан маслом розы, но никак не обычным людским дыханием, — вздыхает Новак, накрывая магические свечи вышеупомянутым платком. — Пойдём.
Парочка выскальзывает из маленького домишки, что послужил им временным пристанищем, запахиваясь в пальто. Ветер треплет рыжие волосы Эвелины, подгоняя к морю.
Денвер неприкрыто любуется Эвелиной, хоть девушка этого и не замечает. Она вообще мало придаёт значение взглядам со стороны. Возможно, во всём виновато то, что во время войны она лишилась всех своих родственников, а может быть, причина была другой…
Для него Эва всегда была и остаётся красивой. Красивой настолько, что ни одна из девушек не может больше затянуть его в свои сети. Только эта молодая прыткая колдунья с вихрами рыжих волос смогла произвести на него впечатление.
— Тут буквально пара миль до нашего нового места жилья, — говорит девушка, не замечая, что Денвер смотрит будто сквозь карту. — Вессон, ты меня слушаешь?
— Да. Две мили. Всего ничего…
Часть 3
Море шумит, Эвелина слышит жалобы русалок. Им холодно, но тогда на кой чёрт они лезут в северные воды? Денвер тяжело опускается на каменистое побережье. Кирзовые сапоги, которые он выменял у русского на махорку, немного натирают — не по размеру подобраны.
Зато девушка перед ним ни на что не жалуется — есть у неё обувь или нет, укрывает ли её плечи гимнастёрка или нет.
— Если нас заметят на Борнхольме, то меня пристрелят, а тебя сожгут. Вышло новое постановление — жечь всех рыжих, которых видят в радиусе мили, — говорит парень.
— Тогда уж половину Ирландии должны уничтожить, — усмехается ведьма. — Я не вижу ни одной лодки. Готов к полёту?
— К полёту?
Эвелина резко поворачивается к чемоданам, доставая оттуда мелко измельчённый белый порошок в мешочке. Увидев некое непонимание в глазах Денвера, она улыбается. Парень снова забыл, что это — летательный порошок из костей орлов.