Во время обсуждения она почти не отвлекалась от сути дела, но периодически бросала на меня такие горячие взгляды, которые, казалось, оставляли ожоги на моём лице. В какой-то момент Таня так погрузилась в доказательство своей точки зрения, что вскочила с кресла и зашагала перед моим столом взад вперёд, непроизвольно покачивая бедрами, обтянутыми чёрной юбкой-карандаш. Я вновь подумал, что под ней, вероятно, ничего нет, и мой слух как будто отключился. Я уже не понимал, о чём говорила Таня, я лишь жадно разглядывал её с ног до головы, ощущая нарастающее возбуждение. Белая блузка была застёгнута на Тане на все пуговицы, но её тонкая ткань настолько туго обтягивала пышную грудь, что это выглядело жутко сексуально. Я не мог оторвать взгляд от этого зрелища, наблюдая как два внушительного размера полушария вздымаются от глубокого дыхания, норовя своим напором вырвать маленькие пуговки с мясом, высвобождая себе больше пространства.
Таня резко остановилась, заметив направление моего взгляда. Выражение её лица с сосредоточенного тут же сменилось на лукавое. Я почти физически ощутил её взгляд на своих губах. Казалось, она разглядывает меня с не меньшим интересом, что и я её.
— Я хочу ознакомиться с финансовой отчётностью твоей компании, — проговорила она слегка охрипшим голосом и облизнула губы.
Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями и сосредоточиться на делах. Утихомирив своё разогнавшееся сердцебиение, я встал из-за стола и подошёл к шкафу с документами. Поиск нужной папки занял у меня несколько минут, но когда я уже почти закончил, то услышал цокот каблуков Тани. Обернувшись, я увидел, что она направляется к выходу и замер, ожидая её дальнейших действий. Не успел я подумать о том, что она хочет уйти, оскорбившись на моё бесцеремонное разглядывание, как увидел, что Денали повернула ключ в замке до щелчка.
Она медленно повернулась ко мне лицом, лениво облокотившись спиной на дверь. Весь её вид говорил о том, что она хочет меня так же сильно, как и я хотел её. Воздух в кабинете как будто наэлектризовался до предела так, что явно слышалось его потрескивание. Я ощутил, как кровь забурлила в моих жилах, направляясь к месту, коим я думал всё последнее время вместо головы, и сосредотачиваясь там, заставляя меня ощущать приятную ноющую боль.
Таня смотрела мне в глаза, и её взгляд уже не дарил мне ненависть или неприязнь, как в тот первый день, напротив, он был таким чувственным и манящим, таким вызывающим, что я готов был потерять голову, набросившись на неё сию секунду. Мой голодный взгляд блуждал по её стройному, пышущему желанием телу, отчего дыхание Тани участилось и грудь стала подниматься чаще, возбуждая меня ещё сильнее. Заметив мою реакцию, явно выступающую бугром ниже пряжки ремня, она томно протопала к столу, виляя задом и не отрывая от меня глаз, грациозно села на столешницу лицом ко мне, слегка откинулась назад, упершись в стол руками и широко раздвинув ноги, насколько это позволяла узкая юбка, произнесла хрипловатым голосом:
— Я согласна.
В тот момент мне показалось, что рассудок покинул меня. Я не стал вдаваться в подробности, что она имеет в виду: контракт или себя. Пульсирующая боль в паху требовала разрядки, и я в два шага оказался рядом со столом. Уверенным жестом я притянул к себе Таню за бедра, задирая мешающую мне ткань юбки и оголяя её плоть, которую к моему удовлетворению не прикрывали трусики. Одним мимолётным движением я расстегнул ширинку брюк, высвобождая свой эрегированный член и, даже не удосужившись сбросить с себя пиджак и подумать о контрацепции, резко и глубоко вошёл в неё, удивляясь, что она была уже готова принять меня.
Я овладел ею прямо на столе, без поцелуев и прочей атрибутики секса, резко вонзаясь в её плоть, с силой сжимая пальцами её бедра и заставляя стонать. Когда оргазм уже почти накрыл нас обоих, она захрипела:
— В меня, кончай в меня, у меня спираль…
Я сделал ещё несколько резких движений, почувствовал сокращение её мышц вокруг своего члена и излился в неё, издав утробный стон.
Всё произошло очень быстро. Мы тяжело и часто дышали. Мой затуманенный похотью разум начал проясняться и я осознал, что натворил. Отстранившись от Тани, я застегнул брюки и отошёл от стола. Денали же не сдвинулась с места, продолжая бесстыдно сидеть на столешнице с разведёнными ногами, не стесняясь своей наготы. Сколько же разврата и сексуальности было в этой девушке? Она буквально излучала секс. Я не встречал ещё настолько откровенно раскрепощенных женщин. Её вызывающее поведение сводило меня с ума, её наглый взгляд, жадно обегающий меня с ног до головы, снова возбуждал меня. Я отвернулся к окну, чтобы не видеть бесстыдно выставленной напоказ влажной и припухшей от только что произошедшего полового акта плоти.
Я пытался привести в порядок мысли, но всё, что я сейчас испытывал, это отвращение к самому себе. Осознание того, что я изменил Белле, начинало разъедать мою душу. Я был противен самому себе и, чтобы хоть как-то уменьшить чувство вины, я должен был выгнать Таню, сказав, что совершил ошибку и что такое не должно больше повториться, но я молчал, не в силах этого произнести.
Я слышал, как Денали слезла со стола, как зашуршала ткань юбки, опускаемой вниз, её приближающиеся шаги.
— Мне понравилось, — прошептала она мне на ухо. – И да, я согласна на твои условия.
Я не обернулся даже тогда, когда Таня открыла дверь и вышла из кабинета. Чувство пустоты заполнило мою грудь. Я всегда считал себя рассудительным и правильным человеком, справедливым и честным, но стоило появиться на горизонте развратной стерве с пышной грудью и длинными ногами, как я забыл все свои принципы и пустился во все тяжкие, потакая животной похоти. Я был отвратителен самому себе, противен, но в то же время понимал, что уже не смогу остановиться.
Наши встречи с Таней стали регулярными. Мы трахались как кролики в моём кабинете, в лифте, в номере гостиницы, в туалете ресторана, у неё дома. Она вытворяла с моим членом такое, что ей бы позавидовала самая искусная блудница, доводя меня до сумасшествия. Она умела завести меня с пол оборота, даря неземное удовольствие. С ней я испробовал такое, о чём не смог бы даже намекнуть Белле, не то что исполнить. С Беллой всё было скромно, чинно, с чувством и расстановкой, никакой спонтанности и дерзости, только безграничная нежность и чувственность. С Таней же в ход шёл оральный секс, анальный, игрушки для взрослых, плётки, наручники, ролевые игры. Я готов был нарядиться в костюм оленя, лишь бы снова ощутить себя внутри её. Казалось, мы испробовали все позы Камасутры, и каждый раз это было по-новому, неповторимо и волнующе.
Я не мог насытиться Таней, иногда как глупый юнец сбегая с работы, чтобы по-быстрому трахнуть её в прихожей её квартиры, стоя, не раздеваясь, прижав её разгорячённое податливое тело к холодной стене и впиваясь губами в её нежную шею. Эта страсть буквально поглотила меня, заполнила все мои мысли, вытесняя собой разъедающее чувство вины перед женой.