— Ну да, — соглашается Серега, задумчиво посасывая конфету, — не дай Бог трепанут одним про других…
— Вот-вот! Оно мне надо?
— Слышь, а может, они правы? А? И тебе в самом деле?..
— Давно ты умный такой стал, Боец? Давно карманным заделался?
Коляна начинает нести, злость и досада перекрывают впечатления от хорошей гонки и неожиданной встречи на одной из улиц города с другом.
— Ну ладно, Колян, ладно…
Серега кивает, а потом говорит осторожно:
— Но вообще жаль, что нет постоянной, много теряешь. Знаешь, какой кайф, когда твое? Когда реально твое? У тебя так вообще не было?
Колян молчит. Смотрит в сторону, на девушку на остановке. Потом отвечает нехотя:
— Не то, чтоб было, но…
— О как! А ну давай подробности! — оживляется Серега.
— Да нет никаких подробностей. Так. Баба одна понравилась, недавно. Училка в школе.
— А тебя каким боком в школу занесло? — удивляется Боец.
— Да Валька попросила за Ленкой последить, вот и пошел на собрание родительское.
— Ты? На родительское?
— Да, а че такого? Ну вот че ты ржешь? Не буду ничего говорить! — с досадой отворачивается Колян.
— Ну все, все. Сорри, брат. Я просто картину прикинул. Ну и что там с училкой?
— Да ничего… Злючка она, дикая какая-то. Я к ней и так и сяк. А она — ни в какую.
— А ты?
— А я — не дурак, чтоб возле одной бабы прыгать, когда вокруг такое разнообразие!
Серега смотрит на самоуверенно сделавшего заявление Коляна и неожиданно хлопает его по плечу:
— Ну и правильно, брат. Не надо нам больше училок. Ленки Шатровой за глаза! Они, училки, знаешь, какие… Всю душу высосут. Помнишь, какой Даня ходил больше года?
— Ага, — кивает Колян, — дурак дураком.
— Вот-вот. Ладно, поехал я, мне еще Аленке памперсы покупать.
Колян оглядывает садящегося на байк Бойца, ржет:
— Я прикидываю, как продавщицы детских отделов на тебя текут!
— Ты, главное, при Татке такое не ляпни, — хмурится Боец.
— Слышь, Боец, а давай как-нибудь соберёмся чисто пацанами? Сгоняем на тот берег? Пока сезон не закрыли?
— Давай, — кивает Сергей, надо только у Татки уточнить, когда она сможет… И с Даней согласовать. И у Зверят выяснить…
— Каблуки, — качает головой Колян.
— Посмотрю я на тебя, когда так влетишь. Все, на созвоне.
Боец выруливает в сторону «Детского мира», не слушая напутственный крик Коляна:
— Никогда! Такого не будет никогда!
Колян провожает взглядом массивную фигуру приятеля, постепенно переставая скалиться.
В памяти почему-то проскакивает непрошенным воспоминанием: светлые глаза невысокой хрупкой учительницы Веры, ее пухлые губы, сурово поджатые, ее выбившиеся из хвоста волосы.
Ее было приятно держать за плечи. И за талию.
Колян мимолетно думает, что было бы, если б он тогда, во время их последней встречи, сделал то, что хотел. Поцеловал. Что было бы?
Но потом с видимым усилием встряхивается от воспоминаний, разворачивается опять к остановке, где все еще стоит девушка.
Машет ей рукой.
Она улыбается и отвечает.
Колян победно хмыкает. Потом отчего-то опять вспоминает маленькую училку. Жаль, что не получилось… Хотя нет, не жаль.
Девушка улыбается и становится так, чтоб были видны ее длинные ноги.
Колян садится на байк и, бормоча: «На мой век хватит веселья», рулит к ней, старательно вышибая из головы все ненужные воспоминания.
А то опасный народ, эти тихие училки. Столько достойных парней из-за них потерялось.
И он их ряды точно не собирается пополнять.
Ну его нафиг.
Конец