– Ну, придурки! Теперь будут «Тик-ток» из больницы вести.
– С обожженными лицами? Долго еще не будут.
Вошла медсестра со стаканчиком термометров, пошла по кругу. Лиде и Соне выдала в руки, остальным пристроила под мышки сама.
– Левченко, хватит уже, скоро обход. Я вас пустила только на минутку дочку повидать, время же не приемное.
– Спасибо огромное! – Женщина поднялась со слезами на глазах, проходя мимо сестры, быстро сунула ей что-то в карман. – Поправляйся, Сонечка!
Едва мать вышла, девочка сразу заговорила с Лидой.
– Привет! У меня перелом бедра и лодыжки, подозрение на сотрясение мозга. А у тебя?
– Нос сломан, плечо вывихнуто, – автоматически включилась в разговор Лида.
– А голова в повязке почему? И волосы клочьями торчат.
– Так, ерунда, рассечена кожа на затылке. Шов наложили. Жаль только волосы состригли! Да еще спешили, неровно получилось.
– Да нас много сразу привезли: и люди на своих машинах и «скорые». Тебе повезло, такие легкие, как ты, лежат на кушетках в коридоре. А тяжелых и с ожогами в Новосибирск увезли ночью. И папа мой там. Он, когда меня вытащил, пошел помогать вытаскивать других. А тут огонь дошел до автобуса – как рвануло! Столб огненный. Но папе повезло, что он спиной стоял.
Вошла медсестра, вкатила тележку, собрала термометры, раздала тарелки с кашей и стаканы с компотом. Лида осторожно спустила ноги и села. Голова немного закружилась. Лида поела сама, Соня кашу проигнорировала, зашуршала мамиными гостинцами, двоих сильно загипсованных покормила санитарка с ложки. Медсестра с тележкой собрала посуду.
– Левченко, убери продукты в тумбочку. У тебя еще пакет фруктов в холодильнике, не забудь.
– Я же не могу встать!
– Не проблема, – впервые улыбнулась суровая медсестра. – Скажешь, когда еду раздавать будем, я тебе принесу. А когда обезболивание кончится, таблетку дам.
– Порошина, – медсестра обратилась к Лиде. – Компот собираешься допивать?
Лида уставилась на медсестру.
– А с чего вы взяли, что я Порошина?
– Документы при тебе были: и паспорт и полис. Можно сказать, у единственной пострадавшей, кого к нам в больницу привезли.
– Понятно, – Лида замолчала, переваривая новость
На тумбочке, втиснутой в узкий проход между кроватями, горкой лежали шоколадки, вафли, печенье, пустые обертки, стояла бутылочка с водой. Соня извернулась и открыла дверцу.
– Да тут ничего не всунешь, – она ссыпала в выдвижной ящик свое добро. – Это твой рюкзак?
Лида увидела рюкзак Лии и оцепенела. Она брала его в руки дважды: когда отстегивала соседку, надела себе на шею, потом хотела положить ей под голову, но, видимо, не смогла. …Лия лежит на траве неподвижно, а мужской голос говорит, что она уже не живая. «Не помню, как он здесь оказался. Наверное, его привезли со мной в больницу. Да, мне повезло. А Лии больше нет».
– Ну, что у тебя там? Телефон есть? – Нетерпеливо спросила Соня.
Лида, не отвечая, достала рюкзак, и преодолев секундную неловкость, что он чужой, открыла. «Вот телефон, паспорт, полис, ключи, карточка. Есть и наличные деньги: две пятерки, пятисотка и мелочь. Серьезная девушка была Лия, понимала, что в дороге всё может понадобиться». Лию жалко, но Лиде лучше назваться чужим именем. Ведь её могут заподозрить в убийстве Бени дружки хозяина, если знают, что паспорт лежал в его сейфе. «Пусть все считают меня Лией, в таком большом городе, как Новосибирск, я легко скроюсь. Нехорошо, конечно, что я не рассказала следователям о том, что видела. Но я же ничего не видела такого, что помогло бы им».
Лида взяла смартфон, включила, экран засветился. «Хороший смартфон, хоть и не последняя модель. Как его разблокировать?» Она вспомнила жест Лии: сверху-вниз-направо. Телефон вошел в меню.
– Дай позвонить! Пожалуйста-пожалуйста! – Попросила нетерпеливая соседка.
– На, только недолго, зарядки мало совсем, – отдала телефон Лида.
– Спасибо! Ой, меня Соня зовут, а тебя?
– Лия. Будем знакомы.
Лида раскрыла паспорт. Надо выучить данные о себе.
«Лия Борисовна Порошина. Прости меня, Лия! Пусть они думают, что Лиды больше нет. Мне надо выиграть время».
Другой полезный для себя документ Лида нашла сложенным в обложке паспорта. Это оказалась копия свидетельство об удочерении, в котором было написано, что в 2001 году Ларионова Лия Павловна стала Порошиной Лией Борисовной, а её родители – Борис Викторович Порошин и Карина Михайловна Алексеевская. «Очень важная информация, про остальное можно забыть, но не имя матери и отца».