Хан сначала рассказал об этом мне. Я сказал: “В чем состоит преимущество Имин Ходжа султана перед другими слугами Вашего величества, чтобы от смещения его зависели бы интересы государства? Я не согласен, поскольку родственные отношения его одинаковы со слугами Вашего величества. Если дочь моего дяди его жена и у него есть дети, то дочь моего дяди по матери находится в Вашем гареме, и эти оба дела равнозначны. Вот уже двадцать три года, как я нахожусь у вас на службе и Вы отличаете меня среди других родственников по-отечески и по-братскн разного рода дарами и любовью. Как я могу противопоставлять интересы Имин Ходжа султана Вашим? Как бы то ни было, мною сделано то, что необходимо для блага государства”.
После этого хан повел разговор об этом и с моим дядей. Мой дядя сказал: “Вашему светлому уму известно, что я во всем являюсь благожелателем Вашего могущественного государства и мига своей жизни я не представляю без своего господина. Могу ли я способствовать делу [Имин Ходжи] султана, от которого исходит развал основы вечного государства? Хотя сейчас не известно, какой он нанесет вред Вашему могущественному государству, однако, поскольку ханское верное мнение не ошибалось до настоящего времени, я буду следовать ему /255а/ и непременно выполню все, что нужно в интересах дела”.
Когда эти слова были высказаны, хан, указывая на меня, произнес: “Кажется будет уместно, если Мирза Хайдар отправится [в Аксу] с Рашидом, сместит Имин Ходжа султана и посадит на его место Рашида, а Имин Ходжу отправит сюда ко двору, а сам останется там до восстановления порядка в той области, и, устроив все дела Рашида, возвратится”.
Через два дня после его приказа я отправился в Аксу. Когда мы прибыли в Уч, нас встретил Шахбаз мирза, о котором также было сказано при [изложении] похода на Кашгар. Когда мы миновали Уч, все люди Имин Ходжа султана поспешили встретить меня. Имин Ходжа султан стал посылать ко мне людей со словами: “Что стало с нашими родственными и братскими связями? Давайте хоть один раз встретимся с вами”. Я отказал ему в этом и сказал, что от встречи никакой пользы не будет, поэтому не стоит приступать к бесполезному делу. Подготовив необходимые средства для дороги и переселения, я отправил его, дав ему в сопровождение нескольких надежных людей. Успокоив всех воинов и жителей Аксу, я как можно лучше уладил их дела, привел в порядок дела жителей, тамошнего войска и прежних слуг Рашид султана; упорядочил [налоговые] тетради Аксу, распределив сборы между селениями поровну так, что все люди успокоились. Я пробыл там шесть месяцев.
Когда дела устроились по желанию Рашид султана и он воочию убедился в моем старании в устройстве его дела и в моей любви к нему, он тоже проникся ко мне любовью, крепнувшей до этого на протяжении многих лет, так что в это время мы не разлучались с ним и /255б/ неискренности между нами не было. Все, что делал он, нравилось мне, а все, что исходило от меня, он целиком одобрял душой. Рашид султан своей дружбой полностью исцелил то, что лежало у меня на душе от разлуки с моими прежними друзьями, т. е. Шах Мухаммад султаном и Баба султаном. Однажды он сказал мне: “Хотя давно в Моголистане по обычаю моголов и по приказу ханского величества между нами установилась дружба и мы обменялись конями, однако она не была подкреплена обетом. Теперь я хочу возобновить эту старую дружбу, подкрепив се самой торжественной клятвой”. Я тоже согласился и условия договора были составлены так. С моей стороны: до тех пор, пока будет жив хан, я буду находиться у него на службе. Не дай бог, если хан скончается, то я, кроме тебя, ни к кому другому больше не прибегну за помощью и буду считать тебя ханом вместо него. Условия со стороны Рашид султана: после хана я буду считать тебя своим старшим братом. Если ты открыто окажешь мне почести как хану, то я буду тайно почитать тебя так, как ты этого заслуживаешь, уважать и чтить тебя больше, чем хан, и заботиться о твоих родственниках так, как ты посоветуешь. Вот такими прочными [клятвами] были подкреплены наши обязательства, — стихи: