Все время она молчала, не двигаясь. Я чувствовал, как иногда, она поднимала голову к потолку и снова опускала, гладя меня по голове. В один момент, наши чувства сплелись с такой силой, что кажется могла взорваться целая планета.
- Я так люблю тебя. – заплаканно, провопил я, только сильнее обнимая ее.
Она заплакала.
Я сильно испугался. Посмотрев на нее, я схватил ее и стал вытирать слезы. Я боялся, словно она сию секунду рассыплется, будто фарфоровая куколка.
- Ты чего? Не плачь, не плачь, пожалуйста. – испуганно твердил я, все стирая слезы с ее нарумяненных щек.
Она не поднимала глаз. Плакала тихо, будто старалась не мешать мне.
Эта сцена, так сильно ранила мое сердце, что в какой-то момент- мы рыдали вместе. Я осознал, что не могу помочь, не могу спасти. Я даже не мог успокоить ее, все небрежно стирал слезы с лица- смотрел на плачущую Марину и плакал сам, а Джерри уселся у наших ног, положа голову, прямо на ступню Марины.
Никто, кроме нее, не смог бы остановить те слезы боли и страха.
Через время, когда мы оба устали рыдать, она мирно подошла к зеркалу и злобно проворчала:
- Ну вот, а я столько красилась. – вот так просто, заявила она. Это было в ее стиле.
Я посмотрел на нее и увидел чумазое, заплаканное лицо и громко рассмеялся, она рассмеялась в ответ. Я лежал на диване и смеялся, а она, стоя у маленького зеркала и держа за лапу, вновь развеселившегося пса.
Только вот, она не видела, что я засмеялся, чтобы вновь разрыдаться.
Она отправилась в душ, решив остаться у меня, и я отправился за ней, сильно соскучившись.
Та ночь, кажется навсегда отпечаталась в моей памяти, словно фильм, записанный на пленку моего сердца.
Два часа ночи, в комнате витает легкий запах кокоса и горькой ванили. Им пахла Марина. Из окна виднеется тусклый, желтоватый свет от фонарного столба и снегопад. Нескончаемый и до ужаса атмосферный. Чувство уюта и спокойствия. Джерри слегка посапывает у наших ног, и я нежно провожу рукой по плечу, отвернувшейся Марины.
- Ты спишь? – шепчу я, ей на ухо.
- Нет. – слегка съежившись от моего теплого дыхания, ответила она, нежно просмеявшись.
- Когда ты рядом, становится так спокойно и хорошо. – сказал я, устроившись поудобнее в постели.
Она промолчала, но это вызвало, лишь улыбку. Я больше не горевал, когда она не признавалась мне в чувствах или не была слишком нежной. Я четко знал, что небезразличен этой женщине и если большего не дано – пусть будет так.
- Мне нравится у тебя. – немного помолчав, ответила она.
- Эти стены не могут нравится, она пропитаны болью всей моей семьи. – пояснил я.
- Ты живешь здесь всю жизнь? – поднявшись и повернувшись ко мне, с удивленным лицом, произнесла она.
- Да. Всю жизнь, я жил здесь. Сначала с родителями и бабушкой. После отец ушел, за ним мать и в конце концов моя бабушка. Я остался здесь один, пока не появился пес. – ответил я, глядя на ее заинтересованное лицо.
- Расскажи мне, что здесь случилось?
Она попросила рассказать- я рассказал. В потемках неосвещенной квартиры, я водил Марину за руку из комнаты в комнату, детально описывая все события моей жизни. Рассказал, как печалился, когда ушел отец, как тяжело было, когда мать приводила разных мужчин и как сильно я шлепнулся об землю, упав с небес, когда потерял бабушку.
Она слушала так внимательно, так завороженно, что я сбивался с мысли, смотря в ее глубочайшие очи. Ее глаза отражались шквалом любовных чувств в моем сердце. Порой, я прекращал говорить и просто обнимал ее, слегка приподнимая на руки, чтобы ее ноги не замерзли из-за старых и холодных полов. Она мягко прижималась щекой к моему плечу, словно исцеляя меня от всех мук.
Со временем, она все чаще приезжала ко мне и оставалась. Мы проводили время вдвоем, порой Джерри пробирался между нами, раскидывая лапы по нашим телам и с довольной мордой, слушал наши ночные беседы о жизни.
За недели, проведенные вместе, я наконец узнал, кто такая Марина. Она была до безумия умна и сообразительна. Казалось, что ее интересует все на свете. Она могла говорить, а могла и слушать часами. Ей нравилось, когда я высказывал свое мнение на различные вещи: десерты, спорт, политика и книги. Было неважно, что обсуждать, лишь мы не упускать друг друга из виду.
Мы сблизились. Чертовски сблизились. Казалось, что колоссальная пропасть между нами, затягивалась все сильнее, пока не наступила весна.